Иван почесал бритую макушку.
– Видит господь, слов не хватит, чтобы объяснить. Есть мир обычный, и мир мифический, но на самом деле это один и тот же мир. Они переплетаются, существуют рядом, вместе и только благодаря друг другу. В мифическом не имеют значения условности, что важны в обычном, – замки, двери… По грани двух миров можно ходить, и если для таких, как я, это безопасно, то для тебя может закончиться безумием, а то и смертью. Поэтому мы тебя там держали…
– Вот как. – Игорь помолчал, осмысливая услышанное. – И на эту грань вы встали, чтобы отыскать Федора?
– Истинно так. В мифическом мире можно найти кого угодно из наших, если он не очень далеко и ты знаешь его запах. Даже не запах, а образ, облик… вот тут слова и кончились.
И Иван рассмеялся тяжелым, грохочущим смехом.
– А что видели люди, которых мы встречали? Они нас замечали?
– Думаю, что нет. Видели, может быть, дрожание воздуха. А может быть, и вовсе ничего. Кто знает?
Вернулся Олег с желтыми прямоугольниками билетов в ладони.
– Поезд Мариуполь – Донецк, – сказал он. – Отправление через двадцать минут, в Донецке будем в шесть тридцать утра. Где Сергей?
– За едой пошел, – ответил Игорь.
– Знаю я эту еду, – Олег поморщился. – Она ходит на двух ногах, красится и носит платья. Надо звонить.
Но не успел он набрать номер, как появился Сергей с двумя здоровенными пластиковыми пакетами. В одном что-то топорщилось, распирало бока, в другом звякали бутылки.
– Вот и я, – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Не ждали?
– Ждали, – ответил Олег. – А ну-ка берем вещи и пошли. До поезда – пятнадцать минут.
Через подземный переход пришлось тащиться чуть ли не до самого конца. Выбравшись на перрон, обнаружили состав из старых и настолько грязных вагонов, словно их подбирали специально.
– И на этом мы поедем? – спросил Иван.
– Можно еще пойти пешком, – сказал Олег. – Хорошо, что я сумел взять купе, а не плацкарт.
У нужного вагона их встретил проводник, круглолицый и толстый, чем-то похожий на Винни-Пуха из старого мультика. Подозрительно глянул на Ивана, проверил билеты и сердито буркнул:
– Второе купе.
Прежде чем зайти, пришлось подождать, пока выйдут провожающие – неохватная тетенька в темном платке, шерстяной кофте и длинной юбке и ее молодая копия – судя по всему, дочь.
Внутри вагон был не таким грязным, как снаружи, но зато выглядел так, словно вот-вот развалится. Дверь купе ходила со скрипом, порой ее заклинивало, и приходилось трясти, чтобы сдвинуть с места. Стекло в окне выглядело мутным, точно на нем посидела не одна сотня мушиных поколений.
– Всего одна ночь, – сказал Сергей, – как-нибудь мы это переживем… Плакать хочется, когда на это смотрю.
– А ты не смотри, ты лучше покажи, что купил, – заметил Иван. – Или ты, подобно господу нашему, решил накормить нас тремя хлебами?
– Вот уж нет.
В одном из мешков обнаружились бананы, пирожки и пластиковые тарелки с лапшой быстрого приготовления. Во втором – три бутылки крепленого красного вина крымского производства.
– А это зачем? – спросил Олег.
– Жажду утолять, – с невинной улыбкой ответил Сергей. – Но для тебя и Игоря тут минералка есть. Видишь, я обо всех позаботился, не хуже, чем родная мамочка. Ты доволен?
Вопрос был более чем риторическим.
Вино открыли после того, как поезд тронулся и проводник собрал билеты. Иван отхлебнул прямо из горла и сказал:
– Эх, сивуха. Но ничего, сойдет с божьей помощью.
С ней или без нее, но первую бутылку они с Сергеем прикончили за то время, что Игорь ходил за горячей водой для лапши. Налил из титана в каждую из четырех тарелок, прикрыл бумажной крышечкой и отнес обратно.
Олег разломил один из пирожков, осторожно понюхал начинку.
– С луком и яйцом, и пахнет неплохо. А я боялся, что ты взял с кошачьим мясом.
– Не учи меня жизни! – Сергей гордо выпятил грудь. – Эй, Игорь, не хочешь вина попробовать?
– Попробовать можно.
Игорь взял у Ивана бутылку, осторожно хлебнул. Вино оказалось очень сладким, с резким привкусом спирта. Знаменитые крымские заводы к его изготовлению, похоже, не имели отношения.
– Честно говоря, не очень мне понравилось, – сказал Игорь, вытаскивая из пакета еще один пирожок.
– Нам больше достанется. – Сергей тряхнул головой и приложился к бутылке.
Пирожок оказался мягким и свежим, и, покончив с ним, Игорь взялся за лапшу. Вспомнились студенческие годы, голодные девяностые, когда порой приходилось есть подобную пакость каждый день, и не отечественную, а китайскую, мерзкую на вкус и ядовитую.
– Хорошо, – сказал Иван, когда закончилась вторая бутылка. – Сейчас схожу за чаем, и можно будет спать ложиться.
– Неплохо, – согласился Сергей, – у меня когда такое настроение, то хочется читать стихи…
И он начал декламировать нарочито дурашливым голосом:
– Ладно тебе, – сказал Олег. – От таких стихов только живот пучит и в голове туман поднимается.
– Для чего и писались.
– А ты сочиняешь еще? – спросил Игорь.
Лицо Сергея стало страшным, глаза побагровели, щеки залила мертвенная бледность, а губы затряслись. Когда он заговорил, то изо рта его вместе со словами полетели капельки слюны:
– Ты, сука! Как смеешь ты меня спрашивать о таком?! Кто ты такой, тварь, чтобы мне задавать такие вопросы!
Игорь опешил, невольно вжался в стенку купе.
А Сергей продолжал говорить, глядя на Игоря с ненавистью и размахивая кулаками:
– Восемьдесят лет! Восемьдесят сраных поганых лет без единой строчки! Ты можешь это представить? Ты, плесень человеческая! Нет, ты не можешь этого представить! Я пытался, как я пытался?! Я резал себе руки в кровь, я головой бился о стены, я молился! Но я не смог, ничего не сумел!
– Ты… – попытался вмешаться Иван.
– Заткнись! – взвизгнул Сергей. – Раньше я был божьей дудкой, и сам господь наигрывал на мне мелодии, понятные всем! Я делал то, что ярче, чем жизнь! Что живее, чем жизнь! А теперь не могу! Как я ненавижу вас, живых… И тебя, сука, ненавижу! Перегрыз бы горло!
И он рванулся к Игорю, не обращая внимания на то, что между ними столик. Тот испуганно дернулся, вскинул руки. Зазвенела упавшая бутылка, вскочил с места Иван. Схватил Сергея поперек тела и швырнул его обратно.
– Э, что тут у вас? – дверь купе открылась, внутрь заглянул обеспокоенный проводник. – Ой!
– Ничего! – рявкнул повернувшийся к нему Иван.
– Наш товарищ немного перенервничал, – сказал Олег. – Но сейчас он успокоится, и все будет в порядке.
– А, ну ладно, – дверь закрылась, и проводник исчез.
Сергей заплакал, уткнувшись лицом в ладони и вздрагивая худыми плечами.
