– Ночью мы сбежали… кое-откуда, и теперь нам нужно выбраться из Безариона. Ворота рядом, – она махнула рукой в сторону ближайшего окошка, – но стража нас не выпустит.
– То есть вы преступники, – сказал альтаро, – и если честно, то очень необычные. Но вы спасли мне жизнь, и я попытаюсь отплатить, чем могу. Клянусь корнями своего ствола и влагой леса.
– Благодарю, – Саттия поклонилась. – Но обстоятельства нашей встречи заставляют думать, что и с тобой не все просто …
– Я понимаю. Меня и… моих соратников прислали в Безарион из Великого леса. Мы должны были выполнить поручение, но не справились. Большего я сказать не могу.
– Понятно, – девушка встала. – Сейчас я прогуляюсь, добуду еды и попробую купить новую одежду…
– Это слишком рискованно! – воскликнул Бенеш, продолжая спор, начавшийся, судя по всему, еще до пробуждения Лотиса.
– Корни и листья, а что ты предлагаешь? Сидеть тут и ждать, пока стражники не перемрут от старости? Голодным ты не найдешь сил для магии, и не сможешь помочь Лотису!
– Все верно, – кивнул альтаро. – Ждать в нашем положении смысла нет. Пусть она идет.
– Э, ладно, – сдался Бенеш.
Саттия исчезла, стихли ее шаги, а Лотис погрузился в болезненное забытье. Его принялся мучить озноб, боль в боку усилилась. Из глубины памяти одно за другим начали всплывать воспоминания: родной поселок у Хрустального ручья, первый лук, детский, короткий… ритуал принятия в ствол… танцы на празднике Акрата… мрачный взгляд носителя Алого цвета…
И снова – молнии в ночи, дождь, бурлящая река и нагхи, лезущие со всех сторон.
Из видения Лотиса вырвало прохладное прикосновение ко лбу. Он дернулся, открыл глаза и обнаружил, что Саттия сидит рядом, а вид у нее озабоченный.
– Есть хочешь? – поинтересовалась девушка, откидывая волосы со лба.
– Нет… наверное, нет, – голода и в самом деле не ощущал, лишь нарастающий жар и тупое давление в боку, словно внутри набухал, созревал очень твердый плод.
– А маг наелся и дрыхнет, – Саттия кивнула в сторону Бенеша, свернувшегося в клубок у стенки. – Ничего, выспится – будет сильным, сможет колдовать…
– Что там, снаружи?
– Я далеко не ходила, по Черной улице до ближайших лавок. Но у ворот, кроме стражи, с полдюжины гвардейцев. Народ говорит, что конные патрули рыщут по всему Безариону. Ищут кого… чего-то.
Лотис заметил оговорку, но виду не подал. Подумал, что еще кто-то, за кого девушка боится сильнее, чем за себя, и что именно его разыскивают воины консула.
– А вот попить я бы не отказался, – проговорил он.
Саттия поднесла к его губам кувшин, осторожно наклонила. Несмотря на ее усилия, молоко капнуло на грудь, потекло по подбородку. Но Лотис не обратил на это внимания. С наслаждением сделал несколько глотков, от усилия на лбу выступила испарина.
– Хватит, – девушка решительно отодвинула кувшин. – А то еще надорвешься…
Лотис спорить не стал. Прикрыл глаза, и снова задремал.
Бенеш проснулся через несколько часов. Потянулся, допил молоко из кувшина, и начал хрустеть пальцами.
– Ну что, ты готов? – поинтересовалась Саттия.
– Это… ну… да, – сказал рыжий маг. – Сейчас попробуем его вылечить… Хотя я не до конца уверен… нужно кое-что уточнить…
Из мешка он вытащил большую книгу в темном переплете и принялся увлеченно шуршать страницами. Затем некоторое время просидел неподвижно, остановившимся взглядом буравя стену.
– Вот теперь готов… – голос Бенеша прозвучал не очень уверенно. – Надо пробовать, а то дальше будет плохо, да.
Он встал, подошел к Лотису, и тот ощутил прикосновение к боку. Поморщился от боли в потревоженной ране и закусил губу, когда холодные пальцы начали рисовать на коже. От них поползли волны щекотки, затем тело стало тяжелым и рыхлым, будто сугроб.
Альтаро попытался что-то сказать и понял, что не может. Перед глазами заплясали языки зеленого, желтого и голубого пламени. Донесся басовитый голос, бубнящий нечто монотонное. Его звуки болезненно вкручивались в уши, заставляли зубы лязгать, а сердце сбиваться с ритма.
А потом все закончилось. Лотис с шумом втянул воздух, понял, что бок больше не болит, а тело вновь повинуется ему.
– С-спасибо, – просипел он. – Я здоров.
– Ну, почти… – ответил Бенеш. – Лучше еще немного полежать.
– Хорошо, так я и сделаю… – Лотис зевнул, сонливость накатила, как волна из горячего свинца.
В голове что-то гудело и трещало, словно там били в колокол и кололи дрова. Ноги и руки казались занемевшими, деревянными, а под опущенными веками летали огненные колеса и круги из света.
– Хватит прикидываться, клянусь Великой Бездной, – произнес кто-то рядом, – я вижу, что ты очнулся…
Олен хотел сказать, что он вовсе не притворяется, но тут глаза открылись сами. Пришлось несколько
