стороне от соленых хлябей.
Вечер принес прохладу и некоторое облегчение. Впереди появился еще один оазис. Куда больше первого, и кони, почуявшие воду, при его виде жадно задергали мордами.
Но место около источника оказалось занято. Темными треугольниками торчали кибитки, рядом с ними мрачно жевали что-то надменные, точно мелкие чиновники, верблюды. В их головах ворочались тяжелые верблюжьи мысли. Несколько костров без особого успеха силились разогнать надвигающийся мрак.
Любой, ухитрившийся подобраться близко, из добычи становится гостем. Таков закон пустыни, и нарушивший его проживет исключительно недолгую, хотя и насыщенную событиями жизнь.
– Вай-вай! – навстречу едущему первым Молотку выкатился разряженный в ниспадающий белый балахон колобок. – Дарагие гости! Как приятна!
– Ты кто? – хмуро спросил гном, ненавязчиво взвешивая в руке боевой топор. Наемники рядом с ним положили руки на мечи. Смазанные маслом бицепсы красиво вырисовывались в полумраке.
– Я? Ничтожный шейх Али-уль-ибн-Буль-Буль Абу-Набу-Тру-Бу! – ответил колобок, оказавшийся крошечного роста толстеньким мужичком. – Будь маим гостэм, дарагой!
– Гостем? – недоверчиво поинтересовался Молоток. Купеческая подозрительность боролась в нем с желанием дать отдых людям.
– Да, гостэм! – истово закивал шейх Али-уль-Что-То-Там-с-Чем-То. – Мой гарэм – твой гарэм! Мои вэрблюды – твои вэрблюды! Мой люля-кэбаб – твой люля-кэбаб!
– А что такое этот самый кебаб? – Рыггантропов сладострастно облизнулся.
– Блюдо из моченой верблюжатины, сдобренной присыпкой из панцирей пустынных скорпионов! – ответил возница. – Из моченой в прямом смысле. Ее выдерживают в моче бешеного белого шакала три дня! Это придает ей весьма пикантный вкус!
Рыггантропов издал рыгающий звук, Арс ощутил, что его затошнило. Только Тили-Тили слушал с интересом, хотя никто не мог поручиться, что он понимает хотя бы единое слово.
– А гарем, – уже без всяких вопросов продолжил рассказывать возница, – это сборище жен этого толстого типа. Их у него не меньше дюжины! Живут в особом шатре и всю жизнь ходят в мешках на голове!
– Типа зачем? – изумился Рыггантропов, при упоминании «жен» оживившийся.
– А чтобы никто, кроме мужа, их не увидел! – пояснил дед. – Их охраняют огромные евнухи.
– А это кто?
– Мда, – возница смутился. – Как бы объяснить. Мужики, у которых отрезан главный мужской орган…
Над телегой воцарилось напряженное молчание. Тили-Тили тихо шипел во мраке.
– Это рука, что ли? – предположил Рыггантропов после некоторого размышления.
Возница только рукой махнул.
– Ладно, – сдался тем временем гном, – распрягайте! Телеги в круг и охрану выставить. Лошадей поите по очереди!
Вопреки разумным и ясным приказам в обозе тут же воцарился хаос.
– Вот так всегда! – вздохнул Молоток, и поминая «мать» и <…>е мозги возчиков, принялся с помощью плетки и воплей наводить порядок.
Шейх взирал на него с восхищением.
– Вах! – шептал он. – Такой малэнький и такой горластый! Из эго чэрэпа получится отличная чаша!
Глава 2
На второй день пустыня уже не казалась Арсу такой привлекательной, а на третий и вовсе обрыдла. Барханы тянулись во все стороны одинаково скучные, точно речи зануды, солнце палило, не уставая. Воды не хватало, а та, что была, в первую очередь предназначалась коням.
– Лошадки нас, если чего, вытащат, – говорил, слыша жалобы, Молоток с Отбитой Ручкой. – Они должны быть сильными. А вот если сдохнут кое-какие человеки, то мы ничего особенного на этом не потеряем…
И многозначительно косился при этом в сторону студентов.
Нелюдь бородатая.
Нарушено тоскливое путешествие оказалось самым неожиданным образом. Ближе к закату третьего дня, когда маленькое солнце Лоскутного мира висело почти над самым горизонтом, со всех сторон донеслись дикие крики: «Алля! Илля!»
Показавшиеся из-за барханов всадники в черных просторных накидках мчались на обоз, ретиво размахивая саблями, и намерения их были самые решительные.
– Это они… осасины, – многозначительно сказал возница, сползая куда-то под телегу. – Да прячьтесь же, остолопы!
– Осы с осины? – недоуменно спросил Арс, падая на горячий песок. Рядом брякнулся ошалело моргающий Рыггантропов. Тили-Тили, которого никто не озаботился разбудить, продолжал сопеть среди мешков.
– Не, осасины! – сердито ответил возница, пытаясь, судя по всему, закопаться в бархан, подобно ящерице. – Которые на всех нападают и всех убивают! Их еще называют вахабитлы…
– Так битлы – это вроде такие лохматые, – неожиданно возразил Рыггантропов. – Которые бренчат на
