– Вот и все! – сказал Арс и прочувствованно шмыгнул носом. – Родина!
С вершины бархана, через который с тяжким скрипом только что перевалила телега номер восемнадцать, стала видна граница Лоскута, точнее – его угол, где сходились вместе четыре куска Лоскутного мира.
Желтый песок обрывался резко, на той границе, что положили ему боги, и дальше на право уходила степь. Колыхались под ветром стебли ковыля и торчала на горизонте одинокая кибитка.
На восток расположилось море. Волны с шумом набегали на песчаный берег, облизывая его сотнями мокрых языков.
А между морем и степью, соприкасаясь с пустыней углами, втиснулся довольно густой лес. Стволы стояли сплошной стеной, через которую с трудом протиснулась бы и белка.
Для торговых обозов оказалась проложена просека. Телеги одна за другой медленно втягивались под сень деревьев, окунаясь в густой лиственный запах.
– Сколько деревьев, в натуре, – почесывая могучий затылок, доходящий у него почти до бровей, проговорил Рыггантропов. – В жизни не думал, что их бывает так много…
Йода, явно соглашаясь, удивленно шипел и впечатляюще шевелил мохнатыми ушами.
К Тили-Тили после нападения осасинов все стали относить с опаской и уважением. Сам Молоток с Отбитой Ручкой слащаво улыбался ему, напоминая бородатого кота, опившегося валерьянки. Наемники стыдливо старались не показываться на глаза, а возница все норовил подложить под спину «Великому Воину Шао-Блиня» самые мягкие мешки.
Йода, который большую часть пути спал, реагировал на это стоически. Похоже было, он просто не очень понимал, что происходит.
– Такой лес с помощью магии выращен вдоль всей восточной границы, – горделиво, словно он сам высаживал каждое деревце, сообщил Арс, – для защиты от кочевников!
– И что, помогает? – полюбопытствовал Рыггантропов.
– Ну, не очень, – смутился Топыряк. – Еще крепости есть…
Лесная полоса оказалась не столь широка. Дорога вынырнула из нее, чтобы упереться в мощные стены деревянной крепости. Кое-где их украшали деревянные же башни, а внутри укреплений торчало нечто непонятное, но тоже деревянное.
– Город Задрипанск, – тоном аукциониста, объявляющего очередной лот, сообщил Арс. Голос его дрожал от радости.
С деревянных стен на обоз лениво глядели воины в островерхих шлемах, а около городских ворот паслось немаленькое стало коров. Уступать дорогу они не желали. В результате поисков на пригорке был обнаружен беззаботно дрыхнущий пастух в одежде, состоящей, на первый взгляд, из одних дырок.
Он оказался безжалостно разбужен, и после длительных переговоров, которые со стороны пастуха ограничивались фразами типа «Ну и че?», «Ага» и «А вы хто?» стадо было, наконец, отодвинуто в сторону.
– Вот она, родина! – сказал Арс проникновенно, когда телега номер восемнадцать, проехав между двумя бревенчатыми башнями, оказалась внутри городских стен.
– Дома у вас какие-то странные. Что, нельзя было нормально построить? – хмыкнул Рыггантропов, оглядываясь.
Избы, составляющие основной элемент пейзажа, все до одной выглядели покосившимися. Даже храм непонятно какому божеству, возносящийся к небу пятью куполами, опасно кренился в сторону, точно перебравший сапожник.
– Это черта национального характера! – поспешно пояснил Арс. – У нас все так делают, через пень- колоду. Ну, кривовато, в смысле…
Постоялый двор тоже оказался кривым. Причем все его стены клонились в разные стороны. Как такое было возможно – оставалось непонятным, но Топыряк и тут нашел оправдание, сказав, что «умом наш Китеж не понять, аршином общим не измерить!»
Рыггантропов не знал, что такое аршин, и поэтому спорить не стал. Хотя определенные сомнения относительно душевного покоя товарища в крепкой, точно чугун, голове двоечника зашевелились.
Укрепились они после того, как Арс, спрыгнув с телеги, бухнулся на колени и принялся остервенело целовать землю, попадая точно в отпечаток конского копыта.
– О Родина! – патетически вопил он при этом. – Я вернулся к тебе!
Тили-Тили выпучил глаза и нервно задергал ушами.
– Ты чего? – поинтересовался Рыггантропов.
– Каждый китежанин – патриот! – заявил Арс, поднимаясь с колен. На штанах его остались пятна неприятного бурого цвета. – Огонь любви к Родине горит в наших сердцах и не тухнет даже на чужбине!
– А, ну-ну, – буркнул Рыггантропов, надеясь, что целованием земли все и ограничится.
Увы, его надеждам не суждено было сбыться. Арс, как любой китежанин, вернувшийся на родную землю после длительного отсутствия, намерен был отметить возвращение.
Вообще, традиция «отмечать» укоренилась на этом кусочке Лоскутного мира ужасающе давно. Отмечать можно было что угодно, от наступления нового года до удачной охоты. Почти любая встреча двух совершеннолетних обитателей Китежа мужского пола начиналась со следующего диалога:
– Ну что, отметим это дело?
– Отметим!
