не было видно под отпечатками пальцев, – раньше были незаменимы на стройке. Играя на них, можно было передвигать камни. Но потом настройка сбилась, и камни стали все время падать на голову играющему! Тут уж не до строительства!
По группе посетителей пробежали смешки.
Юношу гусли заинтересовали мало. Он с рассеянно-восторженным видом вертел головой, явно выискивая взглядом что-то более существенное, чем доска с натянутыми на нее струнами.
То же равнодушие он проявил и к чудной дудке, под пение которой ноги сами пускались в пляс, да и ко всем прочим музыкальным инструментам. Нетерпение проявлялось в его похожей на швабру фигуре все сильнее, и разразилось восхищенным вздохом в тот момент, когда экскурсия вошла в зал, стены которого оказались увешаны оружием.
Тут были мечи, кинжалы, секиры, копья, ятаганы, луки и все остальное, что только придумали разумные создания Лоскутного мира для истребления себе подобных и неподобных.
И все предметы, даже самый маленький ножичек, обладали какими-либо магическими свойствами. Клинки красиво пламенели, от лезвий отлетали шипящие искры, другие выглядели черными, словно их соткали из мрака. Даже сдерживаемое тройным слоем заклинаний, зачарованное оружие рвалось в бой и почти слышно стонало от пребывания в пассивном состоянии.
– Вот этот меч – самая последняя находка, – поведав о коварных свойствах Ужасающей Черной Сабли, экскурсовод остановился около клинка, лезвие которого выглядело прозрачным, словно его выточили изо льда, а рукоять сияла золотом. – Обнаружен в Китеже. Редчайший экземпляр! До конца его свойства еще не изучены, но одно ясно – меч этот способен поражать любые живые существа, включая демонов…
Экскурсанты возбужденно зашумели. Глаза белобрысого юноши вдруг ярко загорелись.
– Вот как! – прошептал он. – Вот оно, оружие, достойное меня!
Услышь эти слова маг-экскурсовод, он лишь посмеялся бы. Похитить экспонат с выставки было практически невозможно. Опытный маг смог бы, пожалуй, распутать внешнюю оболочку заклинаний, активируемую на ночь вокруг здания. Но все его труды закончились бы лишь к утру полной потерей сил. Бедолаге только и оставалось дожидаться стражи, которая охотно предоставила бы ему возможность для отдыха.
А кроме внешней оболочки имелась еще и вторая, вокруг каждого экспоната. В зале с оружием ее отличала особенная изощренность. В темное время сюда не залетали даже комары, боясь опалить крылышки, и тараканы, тревожно шевеля усами, обходили зал десятой дорогой.
Закончив рассказ о прозрачном мече, экскурсовод повел подопечных к следующему экспонату. Высокий юноша, глаза которого просто пылали, остался на месте. Не отводя взгляда от изящного лезвия, он истово шептал:
– И все же я стану героем! Стану!
А вот услышь маг-экскурсовод именно это, он, наверняка, вызвал бы стражников. Юношу скрутили бы и продержали в месте с приятным прохладным климатом и жесткой постелью до окончания выставки.
Герои – определенный класс разумных существ, немногочисленный, но от этого не менее опасный. Встречаются среди них представители разных рас, но в основном подвержены заразе героизма люди.
Они шляются по всему Лоскутному миру, попирая законы и правила, толпами режут стражников, уничтожают чудовищ и безумных колдунов, спасают красавиц, добывают и пропивают сокровища, иногда, задираясь, задевают богов. Короче говоря, выполняют ряд общественно полезных функций.
Которые иногда по ошибке называют подвигами.
Все это они совершают не по причине особенной силы или ума, а только из-за того, что рядом с героем законы вероятности самым обычным образом сходят с ума. Реализуется шанс один на десять миллионов, что после прыжка с сорока метров ноги останутся целыми, и один – на сто тысяч, что при ударе мечом по спине дракона у того сломается хребет.
Обыденные события рядом с героем могут не случиться – рана, вместо того, чтобы расползтись и загнить, неожиданно затягивается, – зато чудесные происходят чуть ли не ежедневно.
Так что герой – это не статус или звание, а что-то вроде болезни. Побочными ее симптомами являются абсолютная уверенность в собственной исключительности, склонность к облегающим одеждам из кожи и отсутствие чувства юмора.
Здоровый человек никогда героем быть не захочет, а тот, кто захочет, уже носит в себе коварные бациллы. Простого желания тут достаточно, чтобы с вероятностью начали происходить странные вещи.
Любого, возжелавшего встать на стезю героизма, необходимо держать как можно дальше от любого оружия, а особенно – магического. Иначе в роли чудовищ запросто окажутся первые встречные, а сокровищами – содержимое их кошельков.
Угрызениями совести герои обычно не страдают.
Но горячечного шепота белобрысого юноши никто не слышал, и, постояв некоторое время у меча, он бросился догонять экскурсию. Та покинула зал, а прозрачный меч, еще некоторое время померцав рукоятью, погас.
Студент четвертого курса кафедры демонологии Арс Топыряк пребывал в самом радужном настроении. Для его описания даже не хватило бы обычной радуги, в нее пришлось бы добавить еще с десяток цветов.
Во-первых, на лекции по экзорцизмам удалось прекрасно выспаться, не вызвав неудовольствия преподавателя. Во-вторых, курсовую работу «Отрыжка как проявление инстинкта размножения у мантикор» он сдал самым лучшим образом. Ну а в-третьих…
Что в-третьих, Арс додумать не успел. Носа его коснулся аромат, ассоциирующийся не с Магическим Университетом, коридором которого он сейчас шел, а со скотным двором.
При обозрении окрестностей на полу обнаружилось нечто, напоминающее свежие продукты чьей-то жизнедеятельности.
– Ничего себе! – сказал Арс, по виду определяя, что принадлежат они, скорее всего, козе.
