– Увидимся завтра, – Рашну кивнул, повернулся и неторопливо зашагал в сторону дома на холме.
– О конях будет забота, – пообещал Шахревар. – Прошу за мной в дом.
Один из рабов взял под уздцы Чайку, другой подошел к Кусаке, и каурый жеребец позволил погладить себя по боку.
– В лошадях орки толк знают, – заявил Пьяный Маг. – Накормят, напоят и вычистят. Так что не беспокойтесь.
Он поднялся на крыльцо, но его опередил оцилан, рыжей молнией проскочивший в дом.
– Большой кот, – Шахревар покачал головой и приподнял полог перед гостями. Стал виден короткий коридор с голыми стенами. Вступив внутрь, Олен уловил аромат жареного мяса. Вслед за хозяином роданы миновали коридор и, поднырнув под еще один полог, вышли в большую комнату.
Пол тут покрывали толстые ковры, багровые, с золотыми узорами. Их висящие на стенах оранжевые собратья были много тоньше. В потолке имелось круглая дыра, под ней располагался очаг. В нем тлел слабый огонь, мягко, уютно потрескивали угольки.
– Снимать обувь. Садитесь, – Шахревар повел рукой. – Сейчас будет умываться с дороги. Потом есть.
Пока гости разувались, он вышел. И, как оказалось, поступил очень дальновидно. Едва Гундихар стащил тяжелые сапоги, комнату заполнила могучая, крепкая как самогон вонь задубевших до каменной твердости портянок. Учуяв его, лежавший около очага кот недовольно чихнул.
– Корни и листья, ты когда последний раз мыл ноги? – проговорила Саттия. – У меня глаза режет от этого запаха…
– Ну, хмм… – гном первый раз на памяти Олена смутился. – Давно что-то возможности не было.
Вошедший с большим тазом раб покачнулся и едва не расплескал воду. Второй, принесший полотенце, выпучил глаза, став похожим на зубастую зеленую рыбу.
– Еренави[26], – сказал им Пьяный Маг. – Мохва[27].
Таз поставили на пол, полотенца перекочевали в руки проводника, и рабы, шумно отдуваясь, выскочили из комнаты.
– Так, портянки размотай и на улицу выстави, – принялась командовать Саттия. – А ты, Бенеш, чего стоишь? Давай, умывайся. А то рожа в пыли, точно у полевой мыши.
К тому моменту, когда вернулся Шахревар, вода в тазу стала грязнее, зато лица гостей – чище. Портянки очутились на улице, рядом с входной дверью, а запах немного рассеялся.
– Еда! – провозгласил орочий маг, настороженно принюхиваясь.
В очаг подкинули дров, пламя затрещало и в комнате стало светло. Рабы внесли большой серебряный поднос, где тесно лежали крохотные птички, зажаренные целиком. За ним последовал огромный казан, заполненный блестящим от жира рисом, из которого торчали бараньи кости. В завершение притащили множество плоских чашек и два пузатых кувшина с козьим молоком.
– Приятной еды, – пожелал Шахревар, усевшийся у самого входа. – Я вместе с вами. Если чего хотите – говорите.
Ужин прошел в молчании, ничего не сказал даже гном, потрясенный зловонием собственных конечностей. Гости наелись до отвала, но истребить всей снеди не смогли. Кот слопал целую птицу, не оставив даже костей, проглотил, не жуя, кусок баранины, и выхлебал две чашки молока. Живот его после этого стал напоминать наполненный до предела бурдюк.
Еле доковыляв до нагретого места у очага, Рыжий свалился и уснул.
– Вижу, что не голодны, – сказал хозяин, поднимаясь. – Сейчас принесут одеяла, подушки и тихой ночи.
– Вот именно, что тихой, – пробурчал Гундихар, едва хозяин вышел. – Как все это странно. Орки, маги, а принимают нас так, будто мы им родня. Эй, Бенеш, ты яда в еде не почувствовал?
– Э… ну, нет…
– Ерунда все это, – благодушно махнул рукой Пьяный Маг, – они же живут за счет гостей, за счет тех, кто сюда приезжает за помощью и советом. Хотя с вас им выгоды и правда никакой…
– Это мы завтра узнаем, есть выгода… уаааа… – Саттия зевнула, потерла кулаками глаза, – или нет… уаааа…
Принесли одеяла, а вместе с ними маленькие подушки. Девушка улеглась у стены, по другую сторону от очага устроился Ктари и рядом с ним – Согалис. Гном расположился у двери, а Олен – около Рыжего, вовсю сопевшего и видевшего далеко не первый сон.
Некоторое время лежал, глядя на ползавшие по потолку багровые отблески от угасающего очага. В голове неспешно, как снежинки, кружились мысли – о том, что забрался невероятно далеко от дома, и что дома этого на самом деле нет. Не считать же таковым пепелище на месте Заячьего Скока или Золотой замок, где расположился узурпатор.
А потом не заметил, как уснул. И тут же, как показалось, открыл глаза.
– Эй, сони, пора вставать, – донесся бодрый голос Саттии. – Приходил этот, с зубами, велел собираться. Вот-вот солнце взойдет, отправимся к тому морщинистому.
– Что, на голодный желудок? – поинтересовался Гундихар.
– Ну, там на блюде еще что-то осталось, – девушка фыркнула. – Если поторопишься, то набьешь свое бездонное брюхо.
Олен потянулся и сел. Есть не хотелось. Остатки вчерашнего ужина плотным комом лежали в животе и место освобождать не собирались. Струившийся через дыру в потолке бледный свет намекал, что время