– Ну точно, «муравьи», – проговорила Лиза. – И не очень-то дружелюбные.
Бежавшая первой тварь, самая крупная, при виде людей что-то проскрипела и задвигалась быстрее. За ней устремились остальные, числом около двух дюжин, и в намерениях их не осталось сомнений.
Клацали по асфальту то ли когти, то ли ороговевшие пальцы, черные глаза смотрели тупо и злобно.
– Огонь! – скомандовал Андрей.
От его очереди упали два «муравья», один, правда, тут же вскочил, но побежал, хромая. Мигом позже начали стрелять Илья с Лизой, хлопнул «ремингтон» в руках Рашида, и голова очутившейся правее всех твари словно взорвалась, брызнула серым и бордовым.
Через минуту все закончилось – твари лежали на шоссе, некоторые еще подергивались, но это была агония.
– Если я понимаю правильно, то просто так нам этого не оставят, – сказал Андрей. – Надо как можно быстрее убраться с территории, которую «муравьи» считают своей. Поэтому вперед, и шустро.
Беспрепятственно дошли до бассейна рядом с дорогой, а за ним увидели еще одно творение аборигенов – нечто вроде пандуса из земли и деревьев, закрученного на манер раковины улитки.
– Зачем это, интересно? – спросила Лиза.
– Ракеты запускать, – буркнул Илья. – Смотри, подруга, вон туда она кладется, потом запал поджигается…
Объяснения его не затянулись – из-за бассейна явился новый отряд «муравьев», и вновь пришлось браться за оружие. Тварей на этот раз оказалось больше, и среди них встретились особи с большими головами, умеющие плеваться ядовитой слюной шагов на двадцать.
Струя белой жидкости попала на руку Рашиду, и тот выронил оружие.
Сознание не потерял и волдырями не покрылся, но на время выпал из боя.
– Ты полегче с ружьем-то, оно не казенное, – сказал Илья, когда схватка завершилась. – И вообще, может быть, поймать одного из круглоголовых и объяснить ему, что мы не враги, что так, погулять вышли в натуре?
– Постараюсь. – «Колдун» повертел «ремингтон», высматривая повреждения. – Разум у этих созданий есть, о Аллах, но он коллективный, а перед всем «муравейником» выступить будет сложновато.
– Не будем и пытаться. – Андрей махнул рукой, напоминая, что стоять на месте нельзя, а «калаш» перезарядил уже на ходу.
Какое-то время не шли, а почти бежали, но это не помогло – когда Соловьев в очередной раз оглянулся, то обнаружил, что у них появились преследователи. Развернулись и встретили их огнем на подходе к большому перекрестку, где начался настоящий город.
С обеих сторон от дороги тут были жилые дома, и над некоторыми катастрофа славно покуражилась – забрала неведомо куда оконные стекла или фрагменты крыш, наделала аккуратных разрезов и круглых дыр.
– Если так пойдет, то мы без боеприпасов останемся, – заметил Андрей, когда последний из гнавшихся за ними «муравьев» расстался с жизнью.
– Будем кулаками отмахиваться, – сказал Илья. – Или я лук себе сделаю, как у Робин Гуда из того фильма… Вжик, и в глаз, вжик, и в глаз, и ни единого промаха, зуб даю.
В очередную схватку пришлось вступить через полкилометра, между стеклянными павильонами, укрывавшими между собой входы в местное метро. И опять «муравьи» бросились в атаку, прекратившуюся только после того, как погибли все до единой твари.
На этот раз сил на то, чтобы шутить, не нашлось даже у бритоголового.
По сторонам от автомагистрали, ставшей большим проспектом, поднимались огромные жилые дома – «разрубленные» на фрагменты, но не развалившиеся, аккуратно «просверленные» так, что остались сквозные дыры, или превращенные в прозрачные сверкающие «айсберги».
Если после катастрофы тут и остались люди, то они давно погибли или бежали.
Новый большой перекресток с эстакадами, и Андрей убедился, что погоня не закончилась – далеко позади, лавируя между автомобилями, мчались на четвереньках очередные «муравьи».
Добавили ходу и выбрались к развязке, напоминавшей один из съездов с МКАД. Пробежали мимо автозаправки, где навеки замерли два огромных черных джипа, и тут Рашид в очередной раз обернулся и неожиданно притормозил.
– Интересно, – сказал он. – Все, они встали.
Андрей последовал примеру «колдуна» – твари и в самом деле остановились, выстроились в рядок, словно перед ними возникла невидимая преграда, и поднялись на ноги. Чуть ли не полусотня бывших людей – достаточное количество, чтобы покончить с теми, кто людьми остался.
– Граница? – предположил он.
– На наше счастье, – добавила Лиза. – А то я уже так вымоталась, что падаю.
Андрей и сам не чувствовал себя особенно бодрым – от бега с тяжелым рюкзаком за спиной удовольствия не получит даже «герой». Илья, несмотря на прохладу, выглядел мокрым, как искупавшаяся мышь, и только Рашид, похоже, ничуть не устал за последний час.
– Устроим привал? – предложил он.
– Можно, – Андрей еще раз поглядел на «муравьев». – Только отойдем. Такое зрелище кому хочешь аппетит испортит.
Сяжки шевелились, подергивались тонкие, как у жертв концлагеря, конечности.
Для остановки выбрали стеклянный павильон очередной станции метро, расположенный неподалеку от огромного здания сложной формы. Оно от катастрофы не пострадало, наоборот, обзавелось парой похожих на большие спутниковые антенны выростов на крыше.
– Что там такое, интересно? – спросил Илья, со скрежетом открывая банку тушенки.
– Сходи и посмотри, – посоветовала Лиза. – Гостиница, наверное.
– Да не, не похоже на гостиницу. Ты, подруга, гляди сюда…
Андрей в этот разговор не вслушивался, он смотрел на юго-запад, туда, где над центральной частью Минска поднималась исполинская башня из молочного тумана. С такого расстояния трудно было определить ее размеры, но наверняка внутрь основания убралось несколько городских кварталов, а вершина упиралась в серые облака, что затягивали небо со вчерашнего дня.
В пределах белого марева что-то менялось… и при этом двигалась стрелка «компаса» в голове Андрея. Он чувствовал, как трансформируются его ощущения, чувство направления дает понять, что цель лежит теперь не на юго-западе, а чуть севернее, где-то за правой обочиной.
Это что, она двигается, а он отслеживает ее перемещение?
Либо сдвиг очень велик, в сотни километров, либо объект его устремлений, часть пространства, вырванная с территории ФЭИ в Обнинске, находится в пределах столицы Беларуси.
– Ты чего не ешь? – спросила Лиза, и Андрей вынырнул из размышлений.
– Сейчас, – сказал он, вытаскивая ложку.
Да, похоже, что лабораторию или корпус, где ночью пятого мая проводился некий масштабный эксперимент, зашвырнуло именно сюда. Остается ее найти, проникнуть туда и отыскать ответ на вопрос, что же случилось с этим миром и какая сволочь во всем виновата.
Выглядит просто, но именно что выглядит.
Никто не знает, что ждет путешественников впереди, во что превратился Минск – может быть, его территория покрыта «муравейниками», или здесь водятся «оборотни» вроде того, с каким намучились в Москве?
Ладно, это предположения, а сейчас не до них.
Главное, что казавшаяся бесконечной дорога подходит к некоторому завершению – если идти дальше на запад, то из страсти к путешествиям и из желания посмотреть, что творится ныне в «цивилизованной» Европе.
В то, что там сохранилась обычная жизнь, верится слабо, но все же…
Андрей работал ложкой, неспешно жевал тушенку и испытывал в одно и то же время два противоречивых чувства. Радость возникала при мысли о том, что все было не зря, что они пришли к тому, к чему стремились, а печаль тревожила душу, стоило подумать о возможном прекращении того, к чему привык и от чего получал удовольствие.
