– Я… эээ… неголоден, – промямлил Ингьяльд. При одном взгляде на блюдо с шевелящимися красными червяками, лоснившимися от жира, его лицо слегка позеленело.
– В дальних странствиях нелепо быть разборчивым. – Лычко ухватил что-то, похожее на упыриную лапу, и решительно сунул в рот.
Ивар осторожно взял яблоко, во рту оно расползлось и падко-кислой кашей, в которой что-то зашевелилось, должно быть непропеченные червяки. С трудом усмирил задергавшийся желудок, заставил себя проглотить.
На другом конце стола Кари с недоумением рассматривал оторванный ящеричный хвост. Просто не знал, с какого конца его кусать.
– Куда лежит ваш путь? – спросил Кощей столь неожиданно, что Ивар даже вздрогнул.
– На восток, – ответил он, радуясь, что под предлогом разговора можно ничего не есть.
– Неужели? – На обтянутом кожей черепе нарисовалось удивленное выражение, – Разве вы ехали не к моему дворцу?..
– Нет. Мы ничего про него не знали.
– И про меня, великого и ужасного Кощея Бессмертного, ничего не слышали? – Изумление хозяина дворца было столь велико, что Ивару на мгновение стало его жаль.
– Никогда, – честно отозвался он.
– Вранье – Глаза Кощея вспыхнули как две злые звезды. – Вы прибыли сюда, чтобы убить меня! Вас послали гнусные завистники, мерзкие прохиндеи, но ничего у вас не выйдет!
Он вскочил, с грохотом опрокинул кресло. Стол со всеми яствами исчез, пропали лавки, викинги повалились на пол. Послышался лязг, а за ним ругательства и раздраженные возгласы.
– Сколько героев уже побывало здесь! – продолжал бушевать хозяин дворца. – Десятки, сотни! Никто не добился успеха, ибо я бессмертен!
Он захохотал, взмахнул руками, отчего плащ за спиной затрепетал, подобно крыльям громадной летучей мыши.
– В круг! – приказал Ивар, резво поднимаясь с пола. Клинок уже вихлялся в его руке, лучился неярким золотистым светом.
– А кто тебе сказал, что ты бессмертен? – насмешливо спросил Нерейд из-за плеча конунга. Болтун уже был на месте, и меч в его руках не дрожал, – Может, тебя просто не пробовали убить?
– Многие пытались! – Кощей ощерился, как взбешенная крыса. – Но смерть моя в яйце…
Лычко взмахнул рукой – в свете факелов сверкнул брошенный кинжал, без звука вонзившись Бессмертному в промежность.
– Да не в этом, – прохрипел Кощей, выдергивая заалевшее лезвие. – В утином.
– Оригинальная анатомия, – умным голосом сказал Ингьяльд.
– Могучие герои старались погубить меня, но ничего у них не вышло! – Голос хозяина дворца креп с каждым словом, от раны он оправлялся прямо на глазах. – И не выйдет у вас!
Последняя фраза породила где-то в вышине громогласное эхо, и тут же факелы погасли, а со всех сторон донеслось равномерное шуршание.
– Ингьяльд! – крикнул Ивар, но эриль и сам не дремал. Алым росчерком, повисла во тьме руна и тут же вспыхнула белым светом, озарив наступающие со всех сторон шеренги скелетов.
Палица Кари со свистом прорезала воздух и размолола в прах троих самых шустрых, но прочие продолжали напирать.
– Пробивайся к выходу! – приказал Ивар, но враги навалились со всех сторон. Они двигались неуклюже, мешали друг другу, клинки в костлявых руках, ржавые и трухлявые, ломались от столкновения, но скелетов было больше, чем тараканов в доме у плохой хозяйки. Викингов стиснули так, что им осталось только защищаться.
Ивар едва успевал отражать сыплющиеся на него удары, время от времени ухитрялся лупить в ответ. Его меч легко переламывал позвоночники, разрубал костяки на части, крошил черепа, но на место уничтоженных скелетов вставали новые.
Брошенные Ингьяльдом руны проделали широкую брешь в рядах наступающих. Костяные воины вспыхивали и горели, словно снопы сена, но в проем тут же хлынули новые.
Ивар ощущал, как от костяной пыли становится тяжело дышать, что по лицу струится горячий, как кипяток, пот. Меч ворочался все с большим трудом, словно к его рукояти подвесили наковальню
Ревел Кари, но в его боевом кличе слышалось больше растерянности, чем ярости.
– Что делать, конунг? – прохрипел за спиной Нереид, – Они напирают со всех сторон…
– Готовиться к встрече в Вальхалле! – ответил Ивар, отрубая руку особенно настырному скелету. Потеряв конечность, тот некоторое время постоял, а потом прыгнул вперед, зубами норовя ухватить конунга за горло.
Ивар пошатнулся, отступил – и шипастая булава с грохотом обрушилась ему на голову. Перед глазами очень ярко вспыхнули звезды, алые, белые и золотые, а потом все ухнуло в рокочущую тьму.
Очнулся Ивар от холода. Он лежал спиной на чем-то напоминающем льдину, и вдобавок влажном. Немилосердно болела голова, словно по ней колотили молотами цверги, а на поясе не было привычной тяжести ножен.
После нескольких попыток удалось открыть глаза, но по большому счету это ничего не изменило. Вокруг было темно, словно в брюхе у дракона. Воняло нечистотами, и слышно было, как неподалеку капает
