– Мы идем, – спешно проговорил Арс.
– Отлично! – возликовал речистый гном. – Проследуйте за нами, представители братского народа!
Топыряк ощутил, как его хватают за руку и с невероятной силой тащат за собой.
– Может, сбежим? – шепнул на ухо Прыгскокк.
– Как?
Со всех сторон виднелись топающие ноги, бороды, топоры, кольчуги и розовые шапочки, украшенные перекрещенными топором и мечом, а также надписью: «Дружжба до смирти!»
Через это столпотворение не пробралась бы и смазанная жиром змея.
– Меня зовут Стул с Тремя Ногами, – сообщил речистый гном. – Сердце мое полнится счастьем, что мы поймали… нашли таких качественных друзей, как вы!
– Ага. А если бы не мы, с кем бы вы стали дружить?
– Отправились бы за пределы квартала и схватили… уговорили бы кого-нибудь из прохожих, – Стул с Тремя Ногами махнул ручищей с зажатым в ней топором и едва не отрубил Рыггантропову нос. – А теперь споем представителям дружественного народа песню!
После нескольких минут прокашливаний, кряхтений и сопения гномий хор грянул с устрашающей силой:
– Если с другом вышел в путь, чтоб немножечко бухнуть, веселей дорога! Без друзей я пью чуть-чуть! Без друзей я пью чуть-чуть, а с друзьями – много! Что мне пиво в летний зной, что самогон мне разливной, когда мои друзья со мной!
О мелодии гномы имели довольно смутное представление, зато полагали, что чем громче орешь, тем лучше.
В стоящих вдоль улицы домах задрожали стекла, издалека, откуда-то со стороны Нор, откликнулись собаки. Пролетающий в темном небе вампир испуганно шарахнулся в сторону.
К тому моменту, когда песня подошла к концу, Арс осознал, что улица закончилась, а впереди открылось низкое, точно вросшее в землю сооружение с похожим на нору входом и полным отсутствием окон.
– Это что, бар? – слабым голосом осведомился Прыгскокк.
– Ага, – кивнул Стул с Тремя Ногами. – Заходи, парни! Сегодня все за наш счет в честь дружбы!
– Мы покойники, в натуре, – сказал Рыггантропов. – Еще ни один человек не выбирался живым из гномьего бара.
Горелое пятно целый день пятнало перекресток улицы Оплывших Свечей и переулка Ушной Серы, и никто не обращал на него внимания.
Затем на Ква-Ква надвинулся вечер, пятно слилось с темнотой, погрузилось в нее, словно нырнувший бобер – в воду, и на некоторое время будто пропало из окружающего мира.
А около полуночи начало вспучиваться, точно исполинский гриб.
Едва не вступивший на пятно кот с испуганным шипением рванул в сторону, а вздутие лопнуло, оставив на перекрестке высокую, очень худую фигуру. Сверкнули алые глаза.
Прошлой ночью, после побоища с участием вампиров, оборотней и химер демон ощутил себя утомленным и поступил так, как велел ему инстинкт, – провалился сквозь землю.
Провел день в одном из закутков Нижнего мира, а теперь вернулся со свежими силами.
Расправив темные крылья, похожие на плотную паутину, демон с наслаждением вдохнул городского воздуха, куда более ядовитого, чем миазмы Нижнего мира, принял человеческий облик и зашагал по улице Оплывших Свечей.
Он двигался бездумно, не выбирая дороги, но органы чувств, для которых нет названия ни в одном языке, работали исправно, замечая проскользнувшую вдоль стены мышь, долетевшую из подвала струйку сладковатого дыма, затаившуюся в подворотне фигуру…
– Кошелек или жизнь! – шагнув наперерез демону, Тыквенный Бим заслужил кубок абсолютно тупейшего грабителя Лоскутного мира.
– Жизнь, – выбрал демон.
Тыквенный Бим ткнул ножом, с удивлением отметил, что промахнулся, затем что-то раскаленное, твердое впилось ему в грудь и перед глазами все странным образом померкло.
Тело с мягким шумом упало на мостовую.
– О… – удивился Тыквенный Бим, когда мрак вокруг как-то выцвел, стал равномерно серым. – Что это?
– Просто ты умер. – Демон рыгнул и двинулся дальше, через площадь Фонтанов, к старой городской стене.
За его спиной что-то негромко вздохнуло и развеялось на ветру.
Пройдя через ворота, не закрывавшиеся последние несколько тысячелетий, демон остановился и принюхался.
Внутри старых стен располагался престижный район. Грязь, покрывающую булыжники мостовой, тут иногда подскабливали, снимая верхний, мягкий ее слой. Нищие допускались сюда только в марлевых повязках и бахилах, и даже коты бегали, гордо задрав хвосты.
Демон ощутил тонкий запах власти, исходящий от древних строений, от укрывшихся за ними людей и денег.
