прибежали новые воины, в стеганых доспехах и с перьями на голове.
– Удавить бы крысу, – просипел орудующий мечом Ивар, глядя на мелькающее в стороне злобное лицо Гравицкоатля.
– Еще… удавим, – пообещал Рёгнвальд, могучим ударом переламывая меч противника.
Медленно двигались вперед, по узкой дорожке, тесня перед собой волну орущих и наседающих ацтеков. Длинные и тяжелые мечи викингов крушили обтянутые шкурами щиты, разбивали непрочные шлемы и протыкали панцири, впивались в плоть с яростью бешеных змей.
Кари работал, точно молотобоец в кузне, его меч покраснел от кончика лезвия до рукоятки. Нерейд рычал, как рысь, Ульв сражался так, словно у него и в самом деле было шесть рук.
Раненые с воем отползали прочь, в заросли, викинги скользили на крови, выпущенных кишках.
– Вот так встреча, клянусь Гунгниром, – Ивар удивленно хмыкнул, обнаружив перед собой Куаутемока.
Отразил его выпад, а ответный удар обрушил на голову, повернув клинок плашмя. Хрустнуло, треснуло, в стороны полетели перья, глаза молодого ацтека закатились.
Ивар мощным толчком отшвырнул его прочь, чтобы не попал под чужой удар. Ингьяльд махнул клинком вдоль земли, будто косой, очередного врага с воплем унесло в сторону, и обнаружилось, что дальше никого нет. Ивар огляделся, пытаясь найти среди погибших Гравицкоатля, но хитроумный жрец успел сбежать.
– Бегом! – скомандовал конунг. – К воротам!
Руки тряслись, по лицам тек пот, а ноги и вовсе подгибались, но викинги мчались, не обращая внимания на цветущие деревья, мелодично журчащие фонтаны и пение птиц в императорских садах.
– Вот еще враги, – сказал Нерейд, когда открылись ворота и замерший около них строй копейщиков. – Зачем ты, конунг, того парня пощадил? Ведь мог зарубить, я видел.
– Чем он виноват, если у них вся порода такая подлая? – пропыхтел Ивар, пытаясь восстановить дыхание, вскинул клинок. – К бою!
– Одину слава! – проревели викинги.
Воины у ворот, которых было всего десятка три, дрогнули, но не побежали. Ивар двумя ударами обрубил два наконечника копий, присел, избегая удара, а потом прыгнул вперед.
– Руби! – рядом оказался Кари, три копья поразили его в голую грудь, одно сломалось, два других отскочили, как от стены.
– Они каменные! – завопил кто-то из ацтеков испуганно.
– Во имя императора! Сражайтесь! – ответил другой.
Пот заливал глаза, Ивар рубил, почти ничего не видя перед собой, ориентируясь на звук и чутье. От чужих ударов не уворачивался, закрывался посеченным ацтекским щитом.
Потом ткнулся лицом во что-то твердое и шершавое, понял, что это ворота.
– Вынимай засов! – крикнули рядом.
– Сейчас! – Кари вцепился в запирающее ворота бревно, на руках и спине берсерка вздулись чудовищные мускулы.
Засов поддался, полетел в сторону, сшибив двоих ацтеков, что еще оставались на ногах. Ивар толкнул тяжелую, будто скала створку, первым скользнул в открывшуюся щель.
– Свобода! – гаркнул бросившийся за ним Нерейд и осекся.
Главная площадь Теночтитлана была пустынной, но из ведущих на запад улиц выходили отряды воинов, под утренним ветерком колыхались перья на шлемах, блестели лезвия мечей, топоров.
– Да… – сказал Арнвид упавшим голосом. – Тут и ляжем. Хотя я вижу свободную дорогу.
Ивар проследил за взглядом эриля, понял, что смотрит тот в сторону храмового квартала.
– За мной! – конунг сорвался с места еще до того, как понял, что именно будет делать.
С этой стороны воинов не было, лишь у ворот в увенчанной змеиными головами стене суетились жрецы.
Их смели с одного маху, точно вепрь – ограду из тростника, только стукнули упавшие дубины, усаженные обсидиановыми шипами, да полетели наземь клочья черных плащей.
Гримгельмир вырвался вперед, со всего маху прыгнул на закрытые ворота, растопырив руки. Загромыхало, как в сильную грозу, поднялась туча пыли, тяжелые створки вылетели, будто в них ударили горой. Ограда содрогнулась, одна из змеиных голов рухнула, брызнули осколки.
– Здорово! – восхитился Нерейд. – Куда дальше, конунг?
В глубине храмового квартала слышались испуганные вопли, на вершинах пирамид тревожно ревели раковины. За спиной, на площади тоже что-то орали, приближался отряд ацтеков.
– Туда! – оглядевшись, Ивар ткнул пальцем на ближайшее святилище, то самое, где приносили жертву богу огня. – Там сверху удобно обороняться.
– Хорошо придумано, – пропыхтел Нерейд, мчась рядом с конунгом. – Не победим, так в рожу всем сверху плюнем…
Лежавший неподвижно Гримгельмир вскочил, отряхнулся и побежал за остальными.
Под ногами замелькали ступени, Ивар ощутил, что задыхается, а сердце готово выпрыгнуть через горло и поскакать впереди, но он лишь крепче стиснул рукоять меча.
