– Хватит вопросов! Вы и так разговаривали с ним непочтительно и наверняка вызвали его гнев!
– Да ладно, я чего? – эриль сделал оскорбленную мину. – Вон Один без глаза живет – и ничего. А ваш значит без головы…
Ингьяльд спал, осоловев от сытости. Воины-хуастеки поднимались с земли, оглядывались, точно не веря, что грозное божество удалилось, в глазах, обращенных на Арнвида, плескался страх.
Текущая рядом с тропой речушка журчала негромко и музыкально, а сквозь прозрачную воду можно было разглядеть каждый камешек. От воды веяло свежестью, вдоль берега тянулась полоса густого кустарника, в то время как над сухими пустошами ветер носил облака пыли.
Третий день викинги шли по холмистому плато, со всех сторон синели горы, и все вокруг дышало таким покоем, что даже кровожадный Нерейд перестал ныть, что пора бы с кем-нибудь сразиться.
Тропа не выглядела заброшенной, но от самых хуастекских владений они не встретили никого. Сначала Ивар беспокоился, а когда спросил проводника, тот ответил, что середина лета, когда жара достигает пика – не лучшее время для путешествий.
Хуастек держался настороженно, сам в разговоры не вступал, на привалах сидел в одиночестве и даже ел отдельно.
– Что это там, впереди? – спросил Ивар, когда над южным горизонтом поднялась гряда зеленых холмов.
– Земли тольтеков, – не очень охотно сообщил проводник. – Народ это древний, но малочисленный и не воинственный, хотя, говорят, тысячелетия назад они были очень сильны.
Холмы приближались, стали видны прямоугольники обработанных полей, тянущиеся к солнцу побеги кукурузы, ходящие между ними люди – невысокие, узкоплечие и темноволосые, в длинных одеяниях из хлопка.
На чужаков они смотрели без особого страха, тут же возвращались к работе.
– Не боятся, что нападем? Надо же, – удивился Нерейд.
– Только глупец отважится пойти войной на тольтеков, – хуастек посмотрел на рыжего викинга с укором. – Их защищает древнее чародейство, созданное первыми правителями этих мест. Любой, кто убьет или возьмет в плен тольтека, погибнет в том же месяце от жуткой болезни, разъедающей внутренности, и земля не примет его прах!
– Удивительно, – сказал Ивар. – Хотя отважных бойцов из Северных Земель это не остановило бы.
Дорога поднялась на вершину одного из холмов. Забравшиеся на нее викинги увидели раскинувшийся внизу город. Раздались удивленные возгласы, все остановились в изумлении.
Огромный, точно Миклагард, он выглядел наполовину разрушенным. Высилась в центре исполинская пирамида в шесть этажей, рядом поднимались здания поменьше, изящные, ажурные, блестящие под лучами солнца. Вдоль широких дорог тянулись развалины еще более величественных строений, из руин торчали изваяния и стелы.
– Это Толлан, – сказал проводник.
– Мы должны зайти туда, – проговорил Ивар.
– Нет, – проводник нахмурился, покачал головой. – Помните о проклятии!
– Мы же не собираемся никого убивать? – конунг глянул на хуастека с удивлением. – Просто посмотрим и уйдем.
– Ладно, – проводник сдался. – Но Толлан лежит в стороне от нашего пути, так что потеряем время.
– Ничего, на такое зрелище его не жалко… – хмыкнул Ульв.
Спустились по склону, миновали рощу низкорослых деревьев с жесткими узкими листьями. У самой окраины города встретили группу тольтеков, бредущих спокойно и печально, глядя куда-то в землю.
Ивару, несмотря на гладкие лица и волосы без седины, они показались чудовищно старыми.
– Какие-то они… полупрозрачные, что ли, – заметил Нерейд.
– Такое ощущение, что их почти нет, – добавил Рёгнвальд. – Как и города.
Окраины Толлана выглядели громадной свалкой, оставшейся после строителей-великанов. Из хаоса каменных блоков, постаментов и обломков статуй поднимались небольшие пирамиды, прямоугольные, квадратные, и даже круглые, с обрушившими лестницами, обвалившимися украшениями.
Словно часовые, стояли вдоль дороги громадные колонны, стелы разных форм. Все покрывал толстый слой пыли, кое-где через камень пробивалась зелень, торчали пучки жесткой травы.
Ближе к центру стали попадаться жилые дома, сначала обыкновенные хижины, почти такие же, как у тотонаков и ольмеков, только из камня, потом более крупные.
Медленно надвигалась возвышающаяся над остальными домами громада центральной пирамиды.
– Почему тут все так разрушено? – спросил Нерейд. – Что случилось?
– Прежние вожди Толлана чем-то прогневали богов, – сказал проводник. – И те обрушили на эти места голод, землетрясения, наслали многочисленные раздоры и иные беды…
– Может, еще все возродится, – Ивар вздохнул, ощутил острую тоску по некогда царившей здесь красоте.
– Вряд ли, – Ульв помотал головой. – В жителях этого места нет огня, они все медленно умирают. Вы же видели их лица? Если только молодой народ поселится в этих развалинах, принесет свежую кровь.
– Сомневаюсь, что кто-то захочет поселиться в месте, проклятом богами, – хмыкнул проводник.
