болен каждый, кто прикоснется к вашей руке губами. медленно, как от бессонницы, мучительно погибаю.натюрмортик музейно-редок и для вас, меня не любившей: на сливочном блюде с креветками пенсне, забытое бывшей.ах, чулок с ползущей резинкой так кокетлив. весело-гадко. замолчите о минизингерах и послушайте о вагантах, покусайте на пальце жилку закажите вина. и мяса непрожаренного, не жирного: я вам буду читать гюйсманса, жарко сглатывать окончанья, чтоб свело вожделеньем скулы но, очнусь. замечу нечаянно, что секьюрити спит на стуле. вечер тягостен и обманчив, переулки греются регги... сладко губы глинтвейном смачивать в буфетике галерейном, а на входе, раскланявшись с диксом, завернуться в пальто поглубже.в этом сумраке чтят традиции. и никто никому не нужен.1999/09/25
климт климтом
она пьяна, она похожа на черта. ей восемь лет, несмотря на морщины и седость климт. золотая рыбка. и облаченный в облако – двор. и взгляд вороватый соседа. она резка, она, похоже, устала ей хочется спать..., и спать... испаряясь спиртом. климт. квадратные ласки. не по уставу нежная боль. мое неслышное: спите? спите.1999/10/02
fin
все, чем закончимся, я унесу с собой:полоска на бедрах, корабль над головой,цаплей в изгибе неба подъемный кран.ты не заметишь. четыре часа утра.и город, чужой и нежный ко всем чужимбеззвучно прольется из синеватых жил.1999/10/02
строберри филдс форева
и кто-то в закусочной требовал пудинг...мы землянику сажали под пулями.смеялись, нащупав чуть выше кармашкана синей рубашке кровавое пятнышко.чуть выше кармашка с билетом трамвайным.