ставить, а эти замудонцы из охраны будут на все это наше непотребство со стороны взирать спокойно? Ну, это ж дичь, Андрюша! Такое только в сказках.
– Да я не говорил – совсем без жертв. И не надо, Саня, передергивать. Я просто думаю, что там ведь есть, наверно, и совсем посторонние? Может, какой-то наемный персонал, со стороны?
– Какие посторонние? Какой наемный персонал? Да они же все там – при делах. Так же?
– Ну да.
– Вот именно. А потому мочилово будет знойное. Обязательно будет. И все по-взрослому. Так что ты, пока еще не поздно – окончательно определяйся. Там – или ты, или тебя, понял?
– Я уже говорил, что давно определился.
– А все равно пока не вижу. Без обиды. Все еще чудишь и маешься. А давай-ка, брат, вообще начистоту. Скажи-ка честно, что тебе – действительно так уж хочется во всем этом тоже поучаствовать? Лично?
– А ты, Санек, ничего не путаешь? Это ведь тебе – тоже, а не мне. Это, вообще-то, мое дело. Изначально.
– Твое-твое, ладно, – поспешно отступил Славкин. – Но только тогда не ной, понял? И слушай, что скажу. Надо ко всему этому совсем по-другому относиться. Это просто работа, и ничего больше. Обыкновенная тупая механическая работа. Тут в первую очередь надо мозги переключить. Чтоб никаких пустых эмоций. Все, что мешает делу – побоку. Внутри – пустота, практически, и покой полный, понимаешь? Жаль, но времени у нас – в обрез. Я знаю, что все это совсем не просто и не быстро. Но тут я тебе, братишка, уже ничем помочь не успею. Тут ты сам теперь должен. Все. Время ушло. Сплошной цейтнот, братка. А человека убить, Андрюха, – на раз плюнуть. Он же весь – из уязвимых мест. Тонкий кожаный мешок с хрупкими костями и жидкостью. Надо только сразу бить на поражение. Бить, чтобы убить. И только! Сердце, печень, селезенка, кадык, глаза, яйца – те же. Один, максимум два сокрушающих сильных удара. Безо всякой внешней аффектации. Ни сожаления, ни злости. Точно и рационально. Оружием, рукой, ногой, ножом, лопаткой. Да всем, чем угодно. Всем, что под руку подвернется. Но только – в полную силу – крушить, ломать – с визгом, с хрустом. Спокойно, без раздумий. Как холодная отлаженная машина. Подумай-ка над этим. Надо себя каким-то образом настроить. Тогда и жив останешься, и результат будет. Такой, к которому стремишься. А куда он денется? И это, братка, между прочим, получше будет, чем твой пацанский амулетик.
– Какой амулетик?
– Да тот, что у тебя на шее вместе с крестиком болтается. Я еще в поезде заметил. Кончай, Андрюша, дуру гнать.
– А вот это уже точно – не твое дело.
– Ну-ну.
Отворилась дверь. С улицы пахнуло холодком. Вошел Семеныч. Громко отдуваясь, свалил с грохотом у печурки охапку дров. С интересом уставился на автомат в руках Андрея.
– Подходи, бать, и тебе зараз такой же под расписку выдадим, – сбалагурил Саня, растеряв серьезность.
– А на што мне такой? – спросил Крайнов, приблизившись к столу. – Мне бы что поплоше. Посподручней.
– Можно и поплоше, – согласился Славкин. – Эсвэдуха подойдет? Или нет… Подожди, батянь, сейчас я тебе полегче штуку предоставлю. – Встал. Подошел к стене. Надавил на край деревянной полки, на которой стояла закопченная керосинка. Кусок стены беззвучно отъехал в сторону на невидимых шарнирах.
– Ну ничего себе – арсенал! – издал громкий возглас Мостовой и присвистнул от изумления. – Да тут у вас что – ЗКП, что ли, или схрон какой-то?!
В пирамиде стояли в ряд еще два «Вала», «Винторез», «СВД», две громоздких тяжеловесных «В-94» и еще несколько совсем незнакомых Андрею стволов импортного производства.
– Держи, Семеныч, – сказал Славкин, доставая из пирамиды короткий пистолет-пулемет с необычным прикладом и вставленным сверху магазином из прозрачного пластика. – «П-90». Хорошая машинка для дошлых дилетантов.
– Нет, Саша, этот мне не подходит, – твердо возразил Крайнов. – Такой я уже видел.
– Да где ж ты его мог видеть, бать? – засомневался Саня.
– Так тогда на базе этой ихней Андрейка у тех бандитов такой же отобрал.
– А-а-а, ну тогда понятно. И что ж тебе, старче, в таком случае предложить?
– Мне бы мосинку какую или карабин охотничий. Оно бы попривычней было.
– Извини, Семеныч, но чего нет – того нет.
– Так и не надо в таком разе. Мы с Андреем пока с однова популяем.
– Добро, раз так, – весело оскалился Славкин. – Популяйте… Там у нас за зимовьем внизу в овраге – что-то вроде тира. А я пока займусь взрывчаткой. Потом вас позову, когда закончу. И вот еще, Андрюха, подолби метательный нож «Оса». Пока самостоятельно наобум потренируйся. Мишень найдешь – увидишь там. Потом попозже покажу, как правильнее нужно.
– А деревцо-то на полках давнишнее. Никак не меньше году. Совсем по кромке исчернело, – сказал Крайнов, когда они с Мостовым завернули за угол.
– Да я уже и сам сообразил, Иван Семеныч. Похоже на то, что они здесь давно и качественно обосновались.
– Видать, темнит чего-то друг твой закадышный? А, Андрюш?
БЕЛЬДИН
– Ну, не знаю, Леша, надо бы, наверно, все-таки наверх-то сообщить? Не нравится мне все это. Совсем не нравится. – Гирейчук налил себе полстакана виски. Засадил одним глотком, не поморщившись. – Не нравится, понимаешь?
– Ну, зачем же сразу – наверх? – возразил Алексей Константинович. – Неужели ты и сам с этим не справишься? Не такое же бывало.
– Нет. Такое еще не бывало. Я же тебе битый час талдычу – те первые трое были явные профессионалы. Твой Мостовой и рядом не сидел. Слишком лихо испарились. Слишком! Уже на повторном заходе вертушки их с экрана тепловизора просто корова языком слизала. Были – и нет больше. Не иначе чем-то качественно заслонились. И потом, когда по их следу собак пустили, полная херота пошла. Сплошные петли и восьмерки – словно зайцы накрутили. И ушли по ручью очень грамотно.
– Так, может, это зайцы и были?
– Ну, конечно! А то мужики мои не знают, как собаки по дичи идут и как по человеку?! Совсем другая песня, Леша. Это только ты по незнанию, от полной некомпетентности такое ляпнуть можешь.
– Виталь, а давай все-таки не будем спешить, – взмолился Бельдин. – Нам тут этих китаезов с их проверками мало, что ли? Так давай еще и москвичей до кучи привадим?! Ты представляешь себе, что потом начнется? Бедлам же натуральный! Они ж у нас тут все вверх дном перетряхнут. И наизнанку вывернут!
– Да уж чую – радости немного будет… Но ведь и случись что серьезное с хранилищем – еще же хуже вылезет? Может, хотя бы, ничего пока не объясняя, от них вертушку за последней партией пораньше вызовем? Еще ведь по графику больше недели до очередной выемки?
– Как это – пораньше? А чем мы это аргументируем? Да что бы мы тут с тобой ни придумали – они в любом случае заподозрят неладное. Это уж как пить дать. Так что давай пока не будем лучше нагнетать обстановку. Нам это совсем не нужно. Особенно сейчас. После этого срочного заказа. Подождем еще, посмотрим. Ну, уж если действительно твои опасения подтвердятся – тогда, конечно, придется докладывать. Ничего не поделаешь. А пока, я думаю, с этим можно и повременить.
– Ну, не знаю, не знаю, – с большим сомнением в голосе проговорил Гирейчук. Обычно уверенный в себе, сейчас он выглядел совершенно растерянным. – Тебе-то, конечно, что? Это с меня, случись, спрос – в первую очередь. Если узнают, что имел на то основания и не доложил вовремя – шкуру спустят начисто. В прямом смысле. Лоскутом и без подрезки. А не просто там, как тебя – без мыла малость поимеют.
– Ну, а с этими кавказцами-то что? – старательно увел разговор в сторону Бельдин.
– Да тоже пока ничего хорошего. Объясняют, что этот твой лепший кореш Арутюнян их сюда направил присмотреть.
