– Вольно! – продублировал команду сержант.
– Где Большой? – спросил Артем, пожимая руку сержанта.
Командир отделения махнул рукой в ту сторону, откуда доносились сухие щелчки выстрелов.
– Хорошо, – кивнул Рождественский и быстро пошел в указанном направлении.
Уже через несколько секунд он увидел Багрова, который что-то энергично втолковывал ротному – молодому капитану, который, единственный в роте, не только был профессиональным военным, но и получил основы специальной подготовки в одном из военных российских институтов.
– Федор Аверьянович! – издали окликнул старшего товарища Артем, а когда тот оглянулся на голос, взмахнул рукой, подзывая его к себе.
Время, время! Острый дефицит времени. Рождественский не сомневался, что они сумеют уйти. Но ведь и уходить тоже можно по-разному… И ему не хотелось убивать кого-нибудь из этих ребят, в чью подготовку он вложил свои знания, опыт и душу.
Багров словно почувствовал настроение друга. Еще даже не зная, о чем пойдет речь, он не стал тянуть время. Ткнув рукой в сторону стоящих в две шеренги бойцов, отдал какое-то распоряжение ротному и быстро подошел к Артему.
– Что стряслось, Тема? – Заметил, глазастый, что приятель несколько возбужден.
– Уходим! – Рождественский не стал тратить время на объяснения – просто развернулся и направился к оставленной машине.
– Так что случилось? – повторил Багров, догоняя товарища.
– Старика-чеченца в Красногорске помнишь?
– Того, раненого?
– Ну да.
– Помню.
– Так вот, он здесь, – сообщил Артем. – И с ним еще куча народа. У них, как я понял, довольно тесные контакты с нашими нанимателями.
Багров выразил свое отношение к этому сообщению короткой энергичной фразой, полностью состоящей из выражений, которые невозможно использовать в парламентских дискуссиях. Потом добавил:
– Надо было тогда его добить, а не в больницу тащить. Эти черти хорошего отношения к себе не понимают.
– Надо не надо… – пожал на ходу плечами Артем. – Не стоит жалеть о прошлом. Сейчас надо шкурки свои спасать. У меня такое впечатление, что эти ребята настроены очень решительно.
За разговором они подошли к машине. Никто не пытался их остановить, схватить. Стало быть, поиски в самом штабе и вокруг него еще не закончились. Артему удалось выиграть время.
Рождественский сел за руль, Багров занял соседнее с водительским, «командирское» место.
– У тебя в общаге что-нибудь ценное осталось? – поинтересовался Артем, запуская двигатель.
– Ерунда! – отмахнулся Багров. – Ничего такого, чего нельзя было бы купить…
Рождественский согласно кивнул – действительно, в наше время почти все можно купить за деньги, которые наемники, не доверяя хлипким замкам, обычно носили с собой. Это вторую жизнь не купишь. И здоровье. Так что об их сохранении наемникам стоило позаботиться самим.
…Территорию бывшей автобазы они покинули без каких-либо осложнений. После этого Артем гнал машину практически без остановок. Только один раз позволили себе притормозить на АЗС. Долили бак да купили еды. Но ели уже на ходу.
Артем то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, опасаясь погони. Однако пронесло – их никто не преследовал.
Уже глубокой ночью они оказались на территории России. Граница и ее охрана здесь носили чисто символический характер – ни к чему опасаться союзников, и беглецы без особого труда миновали редкие посты.
– Все, – заглушил двигатель Артем, – приехали. – Сверившись с картой, он ткнул рукой куда-то в темноту: – Станция в той стороне. Примерно в паре километров…
– Дойдем! – уверенно проговорил Багров, покидая салон «УАЗа».
– Дойдем, – согласился Рождественский. Оставив ключи в замке зажигания, он тоже выбрался из машины.
– Все забрал? – Багров деловито потянул из кобуры «АПС».
– Ты что собрался делать, Федор? – Артем с сомнением наблюдал за странными приготовлениями товарища.
– Как это – что? – удивился Багров, досылая патрон в патронник. – Бак – прострелить, машину – сжечь к бениной маме!
– Федор! – почти простонал Рождественский, накрывая своей ладонью запястье товарища. – Ты почему такой кровожадный? То деда не добили, то машину сжечь… Она-то тебе чего плохого сделала? И на кой черт нам лишнее внимание к себе привлекать? Тихо уходим, тихо. На мягких лапках, без стрельбы и пожаров.
– А может… – Багров попытался настоять, но Артем не дал ему продолжить:
– Прекрати, Федор! Убери «ствол». Не настрелялся еще?
Федор Аверьянович неохотно – очень неохотно! – убрал пистолет в кобуру. Рождественский, покопавшись в машине, вытащил саперную лопатку.
– Что делать собираешься? – с любопытством спросил Багров.
– Будем хоронить, – ответил Артем. И добавил, разъясняя: – Оружие, амуницию… Нам это больше не пригодится.
– Может, хоть один «ствол» оставим? – Сейчас голос Федора Аверьяновича звучал почти жалобно. Ему, человеку военному, живущему последние несколько лет в режиме «война», было непривычно и даже страшно остаться без оружия. Не ощущая привычной тяжести, он чувствовал себя примерно так же, как мог бы себя чувствовать обычный человек, оказавшийся голым на людной городской улице в час пик.
– Фе-дор! – усилил нажим в голосе Артем. – Россия ни с кем не воюет. Сейчас, по крайней мере. И таскаться по просторам Родины с оружием… несерьезно.
Багров тяжело, даже, можно сказать, горестно вздохнул.
– Не стони так жалобно, – бросил Рождественский, вслед за лопаткой извлекая из «уазика» обычную солдатскую плащ-палатку. Прихватив имущество, он направился к густым кустарникам, бесформенной глыбой темнеющим неподалеку.
– Помочь?… – поинтересовался Багров.
– Посвети, – не оборачиваясь, попросил Артем.
Еще раз тяжело вздохнув, Федор Аверьянович взял фонарик – одну из обязательных принадлежностей снаряжения наемников.
На оборудование тайника ушло около получаса. После того как оружие и амуниция были «похоронены», на месте «могильника» не осталось ни малейшего следа. Напоследок Артем даже чуть примятую траву аккуратно ладонью расправил. Лишнюю землю отнес в плащ-палатке в сторону, после чего горстями разбросал по окрестностям.
– Ну, вот и все… – Забросив лопатку и плащ-палатку в машину, Рождественский отряхнул руки. – Кончилась наша служба.
Действительно, сейчас они практически ничем не напоминали людей военных. Ну, разве что пятнистым обмундированием… Но его в наши дни кто только не носит! Ветераны необъявленных войн, участники неформальных молодежных объединений, дачники, просто фанаты милитаристской символики. Так что одежда не должна была вызвать какой-то повышенный интерес к их персонам.
– И чем теперь займемся? – негромко поинтересовался Багров перед тем, как тронуться к станции.
– Есть один вариант… – отозвался Артем. И вытащил из кармана сотовый телефон.
По памяти набрал длинный федеральный номер. Один гудок. Второй. Третий. Рождественский терпеливо ждал ответа. Да, там, куда он сейчас звонил, была глубокая ночь, даже скорее раннее утро. Но он точно знал – ему ответят. И действительно, после пятого гудка раздался чуть хрипловатый, видимо, со сна, голос:
– Слушаю…
