табуреток, и оставалось еще много места. На столе, заплеванном кожурой от семечек, стояли пустые фаянсовые чашки. Рядом с маленьким китайским телевизором высился трехлитровый китайский же термос.
– Вам нужен Гунук? – Миша-китаец задумался. – Будет очень хорошо, если его заберут из наших краев. Он всем ненавистен, особенно своим же китайцам – его братва мешает именно китайскому бизнесу.
– До бизнеса нам дела нет, – сказал Леня. – Он Россией торгует – шпионам помогает. Преступление против родины – это очень серьезная штука.
– Гунук – китаец, для него Россия не родина. Здесь он просто делает деньги, любыми способами.
– Интересно было бы взглянуть на его рожу. А, Миша? Какой он?
– Я его сам не видел. И большинство моих людей не видели. Боевики Гунука везде действуют самостоятельно. Требования авторитетов о стрелках Гунук игнорирует – посредник говорит о его согласии на встречу, но когда стрелка собирается, оказывается, что Гунук не приехал – только вооруженные до зубов боевики. Он так уже две группировки выбил, а их районы подмял под себя.
– Может, Гунука просто нет? – спросил Сергей.
– Есть. Есть такой человек. И есть человек, который его видел.
– Сведи нас с ним, – улыбнулся китайцу здоровяк Арахов. – Ты меня знаешь – услуга за услугу.
Миша кивнул своим боевикам – те попятились из будки. Китаец тоже направился к выходу.
– Посидите пока. Я со своими пошепчусь.
– Миша, тебе же выгодно, чтобы мы его укатали! – проговорил вслед Арахов.
Китаец в ответ лишь мирно улыбнулся и вышел за дверь. Леня сел за стол, порывисто откупорил термос, плеснул в фаянсовую чашку чая.
– Козел! Сто процентов – знает он этого Гунука.
– Леня-фээсбэшник не верит китайцам! – хмыкнул Джеки. – И мне чаю плесни.
– В морду плеснуть? А чего вам верить? Вы хитрые азиаты.
– Я не китаец, я кореец.
– Держи чай, кореец, – Арахов протянул Джеки Чечену чашку горячего чая, вдруг усмехнулся и дернул головой. Обращаясь к Сергею, заявил:
– Эта тварь мне собачьи яйца в миску бросила, а я ему чай подаю!
Джеки Чечен хрюкнул, отвернулся к окну. Ли задумчиво закусил губу, забарабанил пальцами по подоконнику.
– Джеки, почему они не желают помочь выловить Гунука?
– А им надо?
– Им прямая выгода от этого.
Джеки отхлебнул чай.
– Боятся. Гунук скорый на расправу. Будь он сейчас среди них, и то бы не выдали. Трясутся за свою шкуру.
– У вас все скорые на расправу, – сердито отозвался Арахов, вертя в толстых пальцах спичечный коробок. – Вон, Хэн Хан расхреначил вашу группировку – и сидит в ресторане, пирует, все по херу!
– Хэн Хану долго не жить!
– Ты, что ли, отомстишь?
– Может, и я, – мрачно произнес Джеки.
– Ну и дурак.
– Почему?
– Тебя убьют.
– Меня так и так убьют. Рано или поздно.
– Не нравишься ты мне в последнее время, Чечен. Строишь из себя крутосваренного. Задницу свою спрячь и сиди тихо-тихо – может, пронесет. Ты без Сашки Кима – кусок дерьма. Вы, корейцы, теперь не скоро сможете организоваться для ответного удара. А если и сможете, то ты в новой организации будешь играть никудышную роль.
– Я соберу свою организацию.
Арахов хмыкнул.
– И будешь, как Миша-китаец, – ни то ни се. Мишка, он ведь и не бандит вовсе, так – шелупонь дворовая. Отсидел шесть лет за бытовуху, а когда вышел, вокруг него китайская шантрапа собралась. Думала, он крутой авторитет, а он пару стоянок подмял под себя с грехом пополам… И ты таким будешь, если соберешь свою команду. А-а, тебя все равно Хэн Хан добьет. Раздражаешь ты его своим существованием.
Джеки Чечен был спокоен. Допив чай, высморкался в ладонь, отерся о пыльную занавеску, согласился с Араховым.
– Добьет, это точно, если вы его не укатаете раньше.
– Логично рассуждаешь.
– Леня, за что Миша-китаец срок мотал? Знаешь?
– За сеструху. Обычно китайцы спокойно глядят на девичьи шалости, а наш какой-то с примесью кавказской крови оказался. Он только школу окончил, его сестра – на два года моложе. Короче, ее трахнул Колян Утиманов, был тут один тип… мутный. Китаец выловил его через пару часов в его дворе и при всех ножом брюхо вскрыл. Колян ногами подрыгал для приличия и сдох – амба. Мишу в СИЗО, все улики налицо. Суд принял во внимание, что мстил за честь сестры, так сказать. Только судьей была Кулакова Вера Канатовна, некрасивая баба. Когда она училась в нашем унивеситете на юрфаке, у них был декан Пал Палыч Утиманов – папа Коляна. А чем занимался Пал Палыч в университете, всякий скажет – студенток «метил» за «хвосты». Наберутся у дуры «хвосты», он ее к себе домой на зачет. У него дома, почитай, полфакультета побывало. Мудаком был. Потому и сынок у него таким же вырос. А эту Кулакову он вызвал. Она некрасивая, а не трахнешь – толки пойдут по университету: почему всех – да, а ее – нет? А ее трахать ну западло – уродина уродиной, гуимплен в юбке. Пал Палыч ей решил в рот дать; член вывалил, она пасть раскрыла, а он как заглянул – половина зубов кариесом изъедена. Его замутило, он махнул рукой: «Иди, Кулакова, не надо ничего. Зачет!»
– Арахов, ты там присутствовал? – улыбнулся Чечен.
– Не мешай правду рассказывать. Короче, на суде Кулакова вспомнила доброту Пал Палыча и вкатила Мише-китайцу двенадцать лет строгой изоляции. Миша шесть лет отсидел, его дело на президентскую комиссию попало. За что сидит? Убил насильника сестры. Половину срока отмотал. Убил насильника? Так насильнику и надо! Половину срока отсидел – по закону можно применить помилование. И вышел Миша- китаец на свободу. Теперь вот тусуется с шелупонью.
– А сестра его?
– Сестра? Ходит к шоферам на пятак долбиться. Она и тебе даст. Она всем дает, кто ни захочет. Потому что б…!
Дверь открылась, вошел Миша-китаец и один из его подручных.
– Поедете с ним, – сказал Миша. – Он сведет вас с тем, кто знает Гунука в лицо.
– Отлично, – Арахов встал из-за стола, протянул китайцу пятерню. – Спасибо. На добро отплачу добром!
С автостоянки выехали на широкой старой «Хонде». Через минут пятнадцать быстрой езды китаец свернул к автозаправке.
– Тот человек здесь работает? – спросил Арахов.
– Бензину мало. Заправлюсь.
Китаец подогнал «Хонду» к заправочной установке, выключил двигатель.
– Я быстро, – и пошел к будке, где из окна торчала голова оператора.
Арахов тоже полез из машины.
– Жвачку куплю. Во рту вкус неприятный.
Сергей задумчиво смотрел, как китаец впихнул деньги в окошечко кассы, как к нему подошел Леня, они стали о чем-то говорить, потом обернулись.
В этот момент, сидевший рядом с Сергеем на заднем сиденье Джеки Чечен вдруг дернулся и выхватил откуда-то пистолет. Щелкнул взводимый боек. Ствол больно уперся Сергею в висок.
