– Сиди спокойно, Ли, без шуток.
– Ты рехнулся! – опешил Сергей.
Китаец у будки побледнел. Арахов резко выхватил спрятанный за поясом пистолет Макарова.
Чечен, чертыхаясь, врезал Сергею пистолетом в висок.
– Не дергайся!
Но Ли дернулся, и удар смазался. От боли потемнело в глазах. Он схватился за голову обеими руками.
Чечен, пинком открыв дверь, выскочил из машины.
– Чечен, не дури! – заорал Арахов.
Джеки обернулся, выстрелил и бросился со всех ног удирать. Леня подбежал к машине, заглянул в салон.
– Серег, ты в порядке?
– Да, но он мне здорово врезал, – прохрипел Ли, борясь с ноющей болью.
– Ты понял? Чечен – это Гунук!
От этих слов в мозгу Сергея прояснилось.
– Не может быть! Тот китаец, а Джеки – кореец.
– В этом весь номер. У Гунука боевики китайцы, и кликуха китайская, все его и считают китайцем. А это чертов Джеки.
– Не верится. Не может такого быть.
– Тогда зачем он убил китайца?
Сергей посмотрел на будку заправщика – ошалелый оператор пялился на них через окно, а внизу, на асфальте, распластался застреленный водитель «Хонды». Ли обалдело смотрел, а в мозгу крутился вопрос: «К чему это убийство? Даже если он Гунук, и его раскрыли, зачем он убил человека?»
Первым порывом Арахова было сбежать с места преступления, но, секунду поразмыслив, он сказал, что надо дождаться ментов – не сейчас, так завтра их вычислят и еще вставят начальственный нагоняй, что не поделились информацией с угро о виновнике убийства.
– Ненавижу с ментами общаться, – сказал Арахов, усаживаясь за руль «Хонды», улыбнулся резиновой улыбкой. – Но придется. Как говорится: переживем самое неприятное сейчас.
– Умнее было бы догонять Гунука, – заметил Сергей. Боль уже почти ушла, и он чувствовал себя более-менее сносно.
– Его догонишь… Он, как заяц, сейчас петляет по дворам. Сколотил ведь, поганец, китайскую бригаду. Никогда бы на него не подумал. Наверное, уже миллионер, а ходил рядом с нами… Знал бы, что он Гунук, глаза бы ему выдавил этими пальцами, – Арахов кивнул на свои большие руки.
– За что? – Сергей улыбнулся.
Леня посмотрел на него, сказал хмуро:
– За все плохое… За это вот, – кивнул он в сторону трупа. Потом сказал: – А вообще, мы молодцы – Гунука вычислили; теперь его выследим, поймаем и через него выйдем на Дракона.
– План идеальный. Где только ловить Чечена будем? И когда?
– Где – пока не знаю, а когда – нескоро. Вон они, коршуны, – Арахов указал на приближающуюся машину оперативников из отдела убийств. – Ей– богу, сейчас бы дал газу отсюда. Но… нельзя. Чего доброго, нас с тобой обвинят. Скажут – фээсбэшники намутили.
– Мы сдадим им Чечена?
– Сдадим. Не брать же его грех на себя! Скажем, что Чечен грохнул китайца, но попросим его не трогать – мол, сами отловим.
– Они не тронут?
– Захотят – не тронут. А вожжа под хвост попадет – специально нам нагадят.
Из оперативного «уазика» полезли опера. Двое сразу направились к трупу. Трое и самый главный среди них (Сергей вычислил его по толстому брюху и властно сдвинутым к переносице бровям) двинулись к машине, где сидели «суперагенты».
Арахов, идиотски хихикнув, поднял ладонь.
– Привет.
– Выходите! – рявкнул толстяк.
– Это я, Филипыч!
– Я обращаюсь к вам совершенно официально: покиньте машину.
Ли и Арахов послушно вышли. Их повернули лицом к машине, заставили расставить ноги пошире, после чего профессионально обыскали – отняли пистолеты, сотовые телефоны, бумажники. Леня хотел пошутить: «А где пакетик с белым порошком?», но решил, что не стоит, лишь слабо возмутился:
– Филипыч, ты что куражишься?
Толстяк рассвирепел.
– Заткнись! Вы оба – козлы! Где вы – там трупы. На хрен мне ваши операции? Мне покой в городе нужен.
– В интересах Родины…
– Арахов, не гни дугу! Сейчас этот номер не пройдет. Покой в Дальнем ныне важен, как никогда… Такие люди заинтересованы, чтобы здесь была тишь да гладь, говорить боюсь! А ваши интересы – это отнюдь не интересы государства. Может, в золотое время, в эпоху развитого социализма, при Леониде Ильиче Брежневе ваша грозная спецслужба была единая и следила за безопасностью страны, а ныне ФСБ – это куча отдельных служб. В каждой отдельной области свой дядька, прикрываясь госдолжностью, делает свои дела!
– То же самое можно сказать о твоей конторе.
– Короче, я обещал пресечь убийства в городе, и я пресеку. Я вас изолирую… временно. И никто мне не помешает.
– Не имеешь права! – возмущенно проговорил Арахов и обернулся, но был вежливо – толчком в шею – возвращен в исходное положение.
– Имею, – заверил толстяк. – Сделайте паузу на недельку, а мои ребята разберутся, законны ваши действия или нет…
– На арест нужно решение суда!
– Будет тебе решение. Судья Кукин давно хочет с тобой посчитаться!
Видя, что фээсбэшники не буянят, а покорно внимают нравоучениям, шеф оперов смягчился.
– Не обижайтесь, братья-чекисты. Если я отпущу вас, вы снова создадите условия для очередной бойни… А если будет новая бойня в городе – меня уволят.
– Тебя все равно уволят, – буркнул Арахов.
– За что? – опешил толстяк.
– За срыв операции органов госбезопасности.
Филипыч усмехнулся и велел операм:
– В «уазик» их!
В милиции Сергей и Арахов исписали по двадцать листов свидетельских показаний о погроме в клубе «Белый Лотос», бизнес-центре и убийстве китайца на заправочной станции, после чего из кабинета Файорова (толстяка Филипыча) их забрал молчаливый, с каменным выражением лица, начальник краевого УФСБ. Он резким движением сгреб со стола Файорова папки с только что подшитыми признаниями суперагентов и зажал их под мышкой. Файоров, словно рыба на берегу, хватал воздух ртом.
– Артем Андреевич… – наконец выдавил он. – Нам убийц ловить надо.
– Я прочту это, – сказал начальник УФСБ. – Если там нет секретных сведений…
– Какие секретные сведения?! Они были свидетелями преступлений…
– Поищи других свидетелей. А за папками зайдешь к ним сам – туда, завтра, к восьми вечера… Тоже напишешь кое-что.
– Артем Андреевич…
– До свидания… Ну, что сидите? – Вперил взгляд в пойманных агентов супершеф. – За мной!
Уже в машине (черный «Ауди» с убойными номерами) начальник УФСБ бросил папки Арахову на колени:
