Мясные деликатесы из Дании? Куриные окорочка? Сосиски из Голландии? Ножки Буу-у-у-ша… Нет, не то. Пепси-Кола, Херши-Кола, напиток Вимбильдан — который и есть именно то, что нужно женщине? Не похоже…
Водки. 'Смирновская', 'Распутин', 'Кремлевочка' в маленькой бутылочке с красной головочкой?
Может быть — водка 'Зверь'?
Нет, Иван Францевич и водка 'Зверь' трудносовместимы.
Еще хуже совмещается обувь. 'Монарх' — надеваешь с наслаждением и снимаешь с сожалением? Итальянская обувь — ручная работа… 'Рибок', который владеет целой планетой, где жизнь прекрасна, розовощека и мускулиста? Нет, 'Рибок' предназначен для занятий спортом, а наш Францыч хромой.
Я закурила и смотрела, как гнется струйка дыма из пепельницы. 'АШ-БЭ' — нас знает вся Европа? На здоровье, пусть знает, однако вряд ли знает Криц: он не курит, не курил никогда в жизни.
Теперь сладости. Одна из них уже зафиксирована в наших комиксах; какая именно — думаю, безразлично. 'Баунти' или 'Милка', 'Марс' или 'Милки-Уэй' — все равно, важно, что эти конфетки стоят приличных денег а какие кокосы и орешки у них внутри — уже неважно!
Парфюмерия от 'Кристиан Диор', а также все, что наворочено в поле наших игр мистическим Проктором и подельником его Гэмблом, тоже несущественно: когда я в последний раз была в Доме с башенкой, то в ванной нашла на полке под зеркалом одно-единственное гигиеническое средство: мыло, да и то — хозяйственное.
Меня тошнило еще примерно с полчаса.
Стало быть, внимания заслуживают:
'Медицинская техника завтрашнего дня — уже сегодня!'
'Даже в те времена, когда по земле бродили странствующие рыцари и поэты, людям очень и очень хотелось кушать'.
'Батончик из молочного шоколада, жареный арахис и сладкая карамель…'
И любой алкоголь на выбор — 'Ощутите разницу сами', 'Если я дважды изображен на бутилка' — или что-то в этом духе.
Но все это упирается в деньги.
'Трастовая компания 'Джи-Эм-Эм' — ваши деньги будут работать на вас круглосуточно'?.. Нет, кажется, эти 'трастера' оперируют с валютой.
Я выплеснула тазик в туалет, сполоснула его в ванной и сама залезла под душ; минут двадцать принимала его горячие ласки, потом включила холодную воду, чтобы окончательно прийти в себя. От переохлаждения меня спас телефон: мой черный эбонитовый спаниель протяжно вякал; клацая зубами и оставляя на паркете влажные следы, я побежала в комнату.
Зина, заметив предварительно, что я замечательно отстукиваю зубами чечетку и с такими талантами мне надо бы выступать на эстраде, наказал одеваться 'по-походному'. Я натянула старые джинсы, легкий свитер, лыжную куртку и выбежала на улицу. Глянула на крышу противоположного дома — камнеметателя на месте не оказалось.
Напротив нашего подъезда стоял совершенно роскошный джип с широченными колесами, под лобовым стеклом его была укреплена внушительных размеров табличка.
Когда Зина прибудет, я поделюсь с ним одной коммерческой идеей относительно такого рода табличек.
– А-а, это, — сказал он, когда я уселась в машину и показала на джип. — Глупо. У нас джип почему- то в большом почете: некий признак хорошего тона и состоятельности, да? Хотя в Штатах, например, это в первую очередь профессиональный транспорт проституток— им на своих вездеходах удобней объезжать клиентов. Что касается широких колес, то это идиотизм вдвойне. Это пляжный вариант машины — чтобы ездить по песку.
– Как думаешь: если наладить серийное производство таких автомобильных плакатиков — мы не прогорим?
Зина достал из кармана куртки микрокалькулятор и разыграл на клавиатуре какую-то простенькую мелодию.
– Ни в коем случае. Даже если продавать продукцию по ценам ниже рыночных, нам гарантирована прибыль — спрос превысит предложение.
Я подумала, что, скорее всего, он прав в расчетах — так или иначе подобными табличками придется оснастить все 'иномарки', бегающие по просторам Огненной Земли.
Текст таблички был короток и красноречив:
MAFIA
Опять мы пробирались какими-то окольными путями, пока не выехали на Ярославское шоссе.
Наверное, меня укачало или сказывалась слабость — творческий процесс тошноты отнимает много сил; выплыла я из легкого забытья только тогда, когда мы остановились на паркинге поблизости от какого- то лесного массива.
Опять пикник? Или просто побродим по опавшей листве? — прикидывала я про себя, осматривая автомобили. Один из них показался мне знакомым.
Мы двинулись к домикам на опушке. У одного из них нас встретил приятной наружности человек и вежливо осведомился, не желаем ли мы что-то вроде легкого брекфеста? Если не желаем, то можно сразу экипироваться, скоро начало.
– Начало чего? — тронула я Зину за рукав.
– Тебе понравится… Ты в детстве не играла в 'Зарницу'?
Еще как играла! Дети под нашим старым добрым небом очень уважали эту свирепую военно- пионерскую игру: они азартно бились друг с другом в подмосковных лесах, отыскивая и захватывая 'знамя противника'. Я всегда выступала за 'красных', а не за 'синих'. Красный — не только цвет секса, но и цвет равенства, труда и братства.
– Вот и теперь будем охотиться, — сказал Зина, пропуская меня в дом. — Только немного при этом постреляем.
Результаты экипировки превзошли все мои ожидания.
– Куда мы опять с тобой влипли! — воскликнула я, присматриваясь к участникам военно-пионерской игры, которые сосредоточились на полянке. — Что это вообще за камуфляж?!
Я как-то не сразу сообразила, что выгляжу точно так же, как и остальная публика.
В ту пору, когда мой Заслуженный деятель телевизионных искусств еще дышал, я многократно видела на экране подобные персонажи в репортажах о разборе американских рэйнджеров, вторгающихся на земли, населенные различными туземцами и другими свободолюбивыми народами… Во всяком случае, это сборище людей, одетых в маскировочные костюмы и попрятавших лица в широкие — чем-то напоминающие горнолыжные — маски, да еще снабженные забралом, прикрывающим нижнюю часть лица, — эта компания производила довольно жуткое впечатление.
К тому же все они были вооружены какими-то короткоствольными пистолетами.
– Мы будем охотиться на людей? — спросила я.
– Что-то в этом роде, — Зина помогал мне натянуть и приладить защитную маску. — Сейчас разделимся на две команды, разбредемся по лесам и будем друг друга отстреливать. Не бойся, эта пушка, — он вставил мне в руку пистолет или автомат или еще что-то огнестрельное, — палит безвредными шариками с краской. У кого на комбинезоне появится цветное пятно, тот 'убит'. Совсем как в 'Зарнице'. Тебе понравится. Только не стреляй, ради бога, в людей, одетых в желтую форму, это судьи.
После короткого инструктажа мы разбрелись по лесу… Чем дальше, тем больше эта охота на людей начинала меня увлекать: должно быть, во мне проснулся природный инстинкт игрока, мы лежали в засадах и совершали короткие перебежки, прятались за деревьями и падали в траву под обстрелом противника; я так увлеклась, что совершенно забыла обо всем на свете и потеряла ощущение времени; все отголоски внешнего мира и его оттиски — все шопены, брамсы и гершвины, все рембранты, сезанны и фальки — распались, растворились без остатка в инстинкте охотника, отлично понимающего, что в этой жизни ценен лишь один отголосок: шорох в кустах, и один оттиск: чей-то промельк меж деревьев… И обладатель этих
