Кризисное обществоведение. Часть I

Перед кризисом конца 2008 года промышленность только-только выходила на уровень 1990 года, а сельское хозяйство в обозримом будущем вряд ли этого уровня достигнет. А реформа длится уже 20 лет. Эту разницу надо объяснить. Ведь дело не в мелочах — причины фундаментальны, и речь идет об историческом вызове, от которого не уклониться.

Надо коротко отметить и еще одно принципиальное цивилизационное отличие хозяйства России (и царской, и советской, и нынешней) от западного капитализма. Оно состоит в длительном изъятии Западом огромных ресурсов из колоний, которое было совершенно необходимым условием для возникновения и развития современного Запада. Самый дотошный историк нашего века Ф. Бродель, изучавший потоки ресурсов на Западе, писал: «Капитализм является порождением неравенства в мире; для развития ему необходимо содействие международной экономики… Он вовсе не смог бы развиваться без услужливой помощи чужого труда».

По данным Броделя, в середине XVIII века Англия только из Индии извлекала ежегодно доход в 2 млн ф. ст., в то время как все инвестиции в Англии оценивались в 6 млн ф. ст. Таким образом, если учесть доход всех обширных колоний Англии, то выйдет, что за их счет делались и практически все инвестиции, и поддерживался уровень жизни англичан, включая образование, культуру, науку, спорт и т. д.

Вдумаемся: «Капитализм вовсе не мог бы развиваться без услужливой помощи чужого труда». В контексте Ф. Броделя слово «развиваться» равноценно понятию «существовать». То есть «услужливая помощь чужого труда» есть условие выживания капитализма. Перед нами столь же очевидный факт: «Хозяйство Российской империи и Советского Союза могло развиваться без услужливой помощи чужого труда». Согласно абсолютному критерию — выживаемости — из этого следует вывод: в условиях, когда страна не получает услужливой помощи чужого труда, цивилизационный тип хозяйства России эффективнее капиталистической экономики.

Все мы знаем, что ни СССР, ни нынешняя Россия источников чужого труда не имели, не имеют и, скорее всего, не будут иметь. Место занято! Признание или непризнание цивилизационных особенностей хозяйства России относительно рыночной экономики Запада периодически становится в России предметом острых дебатов. Давление евроцентризма на образованный слой России не раз приводило к тому, что и правящая верхушка, и оппозиционная ей интеллигенция отказывали отечественному хозяйству в самобытности и шли по пути имитации западных структур. Это, как правило, приводило к огромным издержкам или к провалу реформ, к острым идейным и социальным конфликтам.

Общежитие народов. Одной из важных особенностей России как цивилизации является созданный в ней за несколько веков способ совместной жизни множества народов — в одном государстве и на огромной территории.

Россия изначально сложилась как страна многих народов («многонациональная» страна). Ядром, вокруг которого собрались народы России, был русский народ, который и сам в процессе своего становления вобрал в себя множество племен. Их «сплавили» — православие, общая историческая судьба с ее угрозами и войнами, русское государство, язык и культура.

Становлению России как цивилизации в суровых континентальных условиях как раз способствовало сочетание природных и культурных условий многих земель и народов. Оно позволило возникнуть симбиозу укладов (охоты, земледелия и кочевого скотоводства) с интенсивным обменом продуктами, технологиями и культурными достижениями.

Российская империя как государственно-национальная система строилась на иных основаниях, чем большие государства Запада. Каждая большая страна уникальна и неповторима. Одно из творческих открытий России — особый тип общежития народов. В Евразии нашли способ создать на огромном пространстве империю неколониального типа. Включая в себя новые народы и их земли, эта империя не превращала их в подданных второго сорта, эксплуатируемых имперской нацией. Устои жизни на вошедших в Россию территориях резко не менялись, они управлялись с помощью местной знати. Правящая элита Российской империи с самого начала складывалась как многонациональная. По переписи 1897 года, только 53% потомственных дворян назвали родным языком русский.

Царское правительство принципиально отказалось от политики планомерной ассимиляции нерусских народов с ликвидацией этнического разнообразия (как это произошло со славянскими племенами в Германии к востоку от Эльбы). Здесь не было этнических чисток (и, тем более, геноцида народов), подобных тем, что проводили англо-саксонские колонисты, очищая для себя Северную Америку. Здесь не создавался «этнический тигель», сплавлявший многонациональные потоки иммигрантов в новую нацию (как в США или Бразилии). Здесь не было и апартеида в самых разных его формах, закрепляющего части общества в разных цивилизационных нишах (мы часто слышали об апартеиде ЮАР, но иммигрантские гетто во Франции — тоже вариант апартеида).

В России не было самого понятия метрополии, не было юридически господствующей нации. Окраины империи обладали большими льготами, управление и суды приноравливались к «вековым народным обычаям». Жесткого воздействия на этногенез народов России государство не оказывало.

В результате, в Российской империи возникла очень сложная государственная система с множеством укладов, норм и традиций. В жизни подавляющего большинства населения господствовал общинный уклад, а по своим принципам жизнеустройства российское общество было традиционным, а не гражданским.

Высокая степень равноправия подданных разной национальности, отказ от политики ассимиляции и веротерпимость государства способствовали укреплению и расширению межэтнических связей народов России. У этих народов имелся общий значимый иной — русские. Они состояли с нерусскими народами в интенсивных и разнообразных контактах, шло распространение русского языка и русской культуры, что усиливало связи других народов не только с русским ядром, но и между собой. Эти связи уже имели длинную историю и вошли в этнические предания. Не будет преувеличением сказать, что для большинства полиэтнического населения Российской империи совместная жизнь в одном государстве с русскими ощущалась как историческая судьба.

Как же можно определить тип межэтнического общежития, который сложился в России? По всем признакам, в ней складывалась большая полиэтническая нация, но нация своеобразная, не соответствующая тем образцам и понятиям, которые были выработаны на Западе. Национально-государственная конструкция, созданная в России, обладала исключительной гибкостью и ценными качествами, которые не раз спасали страну. Но в то же время в ней имелись источники напряжения и хрупкости, был велик потенциал способной к мобилизации этничности (нациестроительство в Европе предполагало ослабление или удушение этничности, часто крайне жестокими методами).

После краха монархии в среде этнических элит стало преобладать стремление к «огосударствлению наций» — начался распад империи, вызванный не отпадением частей, а разрушением центра. Временное правительство, ориентируясь на западную модель либерально-буржуазного государства, разрушало структуры традиционной государственности России. Начался территориальный распад.

В ходе Гражданской войны рассыпанная империя была «пересобрана» на новой социально-политической основе — в форме СССР. В советской системе те принципы «семьи народов», на которых собиралась Россия, были укреплены и дополнены новыми экономическими, политическими и культурными механизмами. Важную роль в сборке страны сыграла единая общеобразовательная школа, давшая общий язык и приобщившая всех жителей СССР и к русской культуре, и к общему господствующему типу рациональности. Через русский язык все народы СССР подключились к универсальной мировой культуре и осуществили быструю и мягкую модернизацию.

Согласно переписи 1970 года, 76%, а по переписи 1979 года — уже 81,9% всего населения СССР свободно говорили по-русски или считали русский родным языком (советский народ был связан языком сильнее, чем нация США, где 14% населения вообще не говорит по-английски). Широкое использование русского языка сочеталось с сохранением языка своей национальности: в 1926 году свой родной язык сохраняли 94,2% населения, в 1970 году — 93,9% и в 1979 году — 93,1%. Это значит, что в СССР сложилась специфическая билингвистическая национально-русская культура.

Выросшая из русской культуры советская школа подключила детей и юношество всех народов СССР к русской классической литературе. Этого не могло обеспечить социальное устройство царской России. Другим агентом такого собирания стала Советская