– Ах, не желаете? – обозлился Иван Иванович, вставая из-за стола и снова закуривая. – Сотни честных людей работают с нами, выявляют врагов нашего общества, а вы отказываетесь?
– Да, отказываемся, – согласился с другом Вася.
– Товарищ офицер, я бы с радостью искал врагов советского общества, но сначала помогите нам, – взмолился Антон, с надеждой смотря на Ивана Ивановича.
Иван Иванович остановился, похлопал по плечу Антона, хваля его:
– Наконец-то! Наконец-то слышу здравые речи умного человека. Где живете?
– На улице Ленина.
Иван Иванович сел за стол, вытащил папку с бумагами, какие-то записи.
– Так, так… По улице Ленина у нас всего пять внештатных сотрудников, – сообщил он, – можно и вас записать.
– Хорошо, товарищ офицер!
Андрей и Вася осуждающе взглянули на друга.
– Не смотрите на меня так, – попросил их Антон, – я стараюсь, чтобы нам помогли.
– Тебе никто здесь не поможет, – ответил Антону Андрей.
– Ты, Антон… ты п-под… подлец… – заикаясь, проговорил Вася.
– Ну, хватит вам печалиться, – бодро сказал Иван Иванович, – товарищ с улицы Ленина хочет сотрудничать с органами, очень хорошо. А вы сами выбрали свою судьбу.
– Это значит, что нас двоих ждет что-то ужасное? – решил Андрей.
– Ничего ужасного не произойдет.
– Да, прошу вас, товарищ, – попросил Антон, – я не хочу, чтобы моих друзей арестовали.
– А ты уже как бы не с нами? – усмехнулся Андрей, глядя на Антона.
– Как это не с вами? Зуб даю, что мы вместе!
– Товарищ, вы мне надоели со своим зубом, – упрекнул Антона Иван Иванович, – подписывайте документ.
Иван Иванович протянул Антона лист бумаги с напечатанным текстом.
– Что это? – не понял Антон.
– Ваше согласие на сотрудничество с органами. Нужно только поставить внизу свою подпись.
– Да, только подпишись, Антоша, и станешь стукачом, – пояснил Андрей, а Вася прибавил, вздыхая:
– Пре…презираемым в об…обществе…
– А ну разговорчики тут! – вскричал Иван Иванович. – Миллионы честных людей, подписывающих такую бумагу, сотрудничают с органами, пытаются нам помочь.
Помогают и ищут шпионов, сообщают нам о всех подозрительных людишках. Такие внештатные сотрудники КГБ работают на благо нашей страны, на ее безопасность.
– Антон, ты и впрямь обезумел? Подпишешь эту галиматью? – удивился Андрей, пристально глядя на друга.
Антон после минутного раздумья отдал лист бумаги Ивану Ивановичу.
– Почему не подписали? – вскидывая брови, спросил Антона Иван Иванович.
– Раздумал…
– Друзей боишься?
– Никого не боюсь, зуб даю!
– Ладно… Последняя возможность помочь вам исчезла.
Андрей не удержался от комментария:
– Антон, молодец, что не подписал! С чувством глубокого неудовлетворения мы отказались сию бумаженцию подписывать.
Иван Иванович покраснел от злости:
– Ах, так? Продолжаете ёрничать над системой?
– Хотите услышать анекдот? – спросил Андрей.
– Так, еще антисоветские анекдоты будешь мне в КГБ рассказывать?
Андрей пожал плечами:
– Могу и не рассказывать… А чего мне бояться? Хуже не будет.
– Именно – хуже не будет, а лучше не станет! Ну, давай рассказывай, я магнитофон включу, запишу твои слова.
Вася попытался остановить друга:
– Андрей, может, прекратишь…
– Нет! – жестко ответил Андрей.
Через минуты три, когда Иван Иванович включил небольшой магнитофон, Андрей с улыбкой стал рассказывать анекдот:
– Итак, встречаются оптимист и пессимист. Пессимист говорит: «Будет еще хуже», а оптимист ему отвечает: «Хуже уже не будет».
– Очень хорошо, – обрадовался Иван Иванович, потирая руки, – еще можете антисоветские анекдоты рассказать?
– Могу… Записывайте. Звонит одна подруга другой и говорит: «Включи немедленно телевизор». «Зачем?» – спрашивает ее подруга. «Красную икру по телевизору показывают».
Вася засмеялся, а Антон покачал головой.
– Еще… – продолжал Андрей. – Отличие антикоммуниста от коммуниста. Коммунист прочитал книгу Карла Маркса, а антикоммунист ее понял.
– Отлично, господин шпион и антикоммунист! – похвалил Андрея радостный Иван Иванович, потирая руки. – Магнитофон всё записывает.
– Как и все телефонные разговоры наших горожан, – добавил Андрей. – Еще слушайте.
Один задает вопрос другому: «Знаешь фирменное чувство советского человека?» «Чувство вкуса?» «Нет». «Чувство воспоминания?» «Ну, ближе, но не то… Чувство глубокого удовлетворения».
Вася громко засмеялся, а Антон спросил Андрея:
– Ты чего болтаешь? Не понимаешь, где находишься?
– Понимаю, но терять мне нечего... – храбро ответил Андрей. – Еще… Анекдот о чудесах советской страны. В стране официальной безработицы вроде нет, никто не работает, но план выполняется. План выполняется, но купить нечего. Купить нечего, но всюду очереди. Всюду очереди, но у всех всё вроде есть. У всех все есть, но все недовольны. Все недовольны, но голосуют «за».
Иван Иванович кивнул, не поняв иронии Андрея:
– Конечно, настоящие советские люди всегда голосуют «за».
– Добавьте при этом, что голосуют «за» безоговорочно на безальтернативных выборах.
– Как это?
– Альтернативы нет. Дают лишь один выборный бюллетень с одной лишь фамилией, предлагая опустить его в выборную урну.
– Именно так! А чего еще надо? – удивился Иван Иванович.
– Если проводятся выборы, то надо что-то выбирать из чего-то! Чтобы был бы выбор!
Того или другого кандидата, – объяснил Андрей, хотя и не надеялся на понимание офицера.
– А выбор ведь есть, – сообщил Иван Иванович. – Вы выбираете предложенного кандидата или нет.
– Пожалуй… Так и знал, что не поймете меня.
Иван Иванович насупился:
– Да! Таких антисоветчиков никогда не понимал и не пойму.
– Вы против свободы слова?
– Нет! Я за свободу! И за Конституцию! Наша советская Конституция гарантирует свободу слова.
– И тем, кто это слово скажет? – спросил Андрей, скептически поглядывая на Ивана Ивановича.
Иван Иванович помолчал минуту, потом удивил всех друзей откровенной и чересчур циничной фразой:
– Свобода слова – это осознанная необходимость помалкивать.
