— Не Робин Бэнкс случайно?
Донна, продолжая обнимать спящего Бена, рассмеялась.
— Нет. Джордж Уивер.
Фил кивнул.
— Логично.
— Мы до сих пор не знаем, пришел он в «Сад» по зову сердца или просто пересидеть облаву. Да уже и неважно. Он сказал, что он художник, начал рисовать. И заинтересовался садоводством. А вскоре примкнул к Старейшинам. Его должность называлась Садовник.
— А Фэйт в своей книге писала об этом «Саде» или о другом? — тихо, чтобы не разбудить мальчика, спросила Донна.
— Мы до этого еще не дошли, — ответил Клеменс. — Продолжайте, Дон.
— А дальше было вот что: Бэнкс и Шо, отодвинув остальных Старейшин на задний план, стали всем заправлять. Миссионер вообще по улицам целыми днями шатался.
— А Клан?
— Клана постоянно держали на наркотиках. Ходили слухи, что он заболел, но никто в это не верил. Это было лишь прикрытие, чтобы Бэнкс и Шо могли безраздельно властвовать и творить все, что им вздумается. Они и творили…
— Что? — с опаской спросила Донна, словно боясь услышать ответ.
— Морили членов коммуны голодом, пока у тех ум за разум не заходил. Продавали их всем желающим. Кое-кто не возвращался. А другие завидовали тем, которые не вернулись.
— Об этом я уже слышал, — сказал Фил.
— Прости. Вот тогда-то мы и спланировали рейд.
— И никого там не обнаружили, — закончил за него Фил.
Дон кивнул.
— Да. Все они как сквозь землю провалились. Так и закончилась история «Сада».
Молчание. Феннел и Клеменс переглянулись, и Феннел кивнул.
— Нет, не закончилась, — сказал Клеменс.
— «Сад» не погиб. Он выжил.
— Не может быть! — возразил Дон. — Мы все обыскали. Проверили все дома, принадлежавшие «Саду». Ничего. Один вообще стал гостиницей.
— «Сад» выжил, — стоял на своем Феннел. — И существует по сей день.
— Это правда, — сказала Донна. — Фэйт сбежала оттуда. Она пишет об этом в своей тетрадке. Один человек выкупил и ее, и Бена. — Донна вздрогнула. — Но он тоже оказался подонком, и она убежала от него. Так мы и зажили вместе.
— А потом она попыталась подзаработать, продав свои мемуары Глассу, — сказал Клеменс. — Ничего умнее ей в голову не пришло.
Донна оставила его комментарий без ответа.
— И где он теперь находится? — спросил Фил.
— Мы точно не знаем.
— Но он существует. И порядки тамошние мало изменились. Они по-прежнему торгуют своими приверженцами.
— Только теперь это скорее напоминает тюрьму, чем коммуну, — сказал Феннел.
— Но вы не знаете их местонахождение?
Клеменс покачал головой.
— В этих окрестностях. Наверняка.
— И Старейшины, — добавил Феннел, — там по-прежнему за главных.
— Что, те же самые? — удивился Дон.
— Нет. Не совсем. Хитрый Дики Шо пропал после рейда. О Джун Бокстри никто с тех пор не слышал. Первый Миссионер тоже где-то затерялся.
— А остальные? Роберт Фентон? — спросил Фил.
— Этот нашелся. Уже в качестве юриста. Открыл свою контору в Колчестере.
— Этого я не знал, — сказал Дон. — И что, его не арестовали?
Феннел покачал головой.
— Стороны, что называется, пришли к взаимовыгодной договоренности. Сами знаете, как оно бывает.
Глянув на отца, Фил понял, что таких «взаимовыгодных договоренностей» он не одобряет.
— А остальные? — с досадой спросил Дон.
— Как я уже сказал, Хитрый Дики пропал. Пол Клан — тоже.
— Только вы не забывайте, — уточнил Клеменс, — что у него к тому моменту в голове была настоящая каша из идей и наркотиков. Он мог сорваться с обрыва и даже не заметить. Подумал, наверное, что научился летать.
— Клану замены даже не стали искать.
Фил задумался. Бродяга. Пол? Так ведь его звали?
— Мне кажется, я с ним знаком.
И он рассказал о своих встречах с бродягой. Не все. Содержанием бесед он делиться не стал.
— Я его отпустил. Мне показалось, что он на такое не способен. Вы правильно сказали: в голове у него каша. Но случались все-таки проблески сознания. Нечасто, правда. И ненадолго.
— А что насчет Гэйл Бэнкс?
Фил видел, как тяжело воспринимает информацию Дон. Ничего удивительного. Дело, которым он был одержим столько лет, причем одержим не только с профессиональной точки зрения, на его глазах сводилось к грубой прозе жизни. Фил надеялся, что с ним такого не случится, но, с другой стороны, понимал, что, скорее всего, таки случится. Такова судьба каждого порядочного копа.
— Гэйл Бэнкс умерла от осложнений СПИДа еще в девяностые, — сказал Клеменс.
— Так кто же сейчас эти Старейшины, если все умерли либо отошли от дел?
— Титулы превратились в позывные, — сказал Феннел. — Чтобы не называть настоящих имен, если их подслушивают.
— А вы подслушивали?
— Когда была такая возможность.
— Но в суд с такими уликами не пойдешь.
— Именно поэтому мы и хотели поймать Гласса на горячем, — сказал Феннел.
— Кроме того, — вмешался Клеменс, — в суде они могли сказать, что не продавали людей богатым извращенцам, а просто играли в тайное общество. Скоты такие…
Фил призадумался.
— Так как же вы об этом узнали? Вы ведь следили за Глассом.
Феннел и Клеменс выразительно посмотрели на него.
— Ого… — только и смог сказать Фил.
— Именно.
— Он один из них, — с горечью констатировал Дон.
— Да, он стал новым Законодателем, — подтвердил Феннел. — Так мы на них и вышли. Сын Роберта Фентона, Майкл Фентон…
— …из фирмы «Фентон и партнеры», — уточнил Фил.
— Он самый.
— Так вот, он — новый Мэр.
Дон покачал головой. Он чувствовал, что собственные воспоминания предали его.
— А остальные? — спросил Фил. — Миссионер и так далее.
— Миссионером, судя по всему, был Адам Уивер, — сказал Феннел.
— Приводил им богачей. Инвесторов.
— До недавнего времени…
