Он страдал от таких приступов с детства и связывал это со своим воспитанием. Мать, которой Фил не помнил, бросила его, и мальчик рос, переходя из одного детского дома или семейного приюта в другой. Нигде не приходясь ко двору, нигде не прижившись. Он не любил вспоминать о тех временах.
В конце концов его направили в семейство Бреннанов, и приступы паники почти пропали. Дон и Эйлин Бреннан. Мелодраму он не любил, но считал, что эта семейная пара спасла ему жизнь. Открыла ему смысл жизни.
Дала ему дом.
И они любили его так же, как и он их. Любили так, что усыновили его.
Но охватывавшие его приступы паники все-таки не ушли. Каждый раз, когда он считал, что покончил с этим и окончательно расстался со своим прошлым, накатывал очередной приступ, напоминая, как мало ему удалось достичь в этом направлении.
Дон Бреннан был полицейским. Он верил в честность и справедливость. И именно эти качества старался воспитывать в своих детях. Поэтому Дону было особенно приятно, что его приемный сын пошел служить в органы правопорядка.
И Филу здесь нравилось. Потому как он верил, что помимо честности и справедливости должен быть еще и порядок. Не правила и нормы, а именно порядок. Понимание. Он считал, что жизнь – штука случайная, а служба в полиции помогала ему определиться с ней, придать ей форму, содержание и смысл. Раскрытие преступления, выяснение мотивов поведения людей, поиски «почему», которые стоят за человеческими поступками, были тем топливом, которое поддерживало работу его профессионального мотора. Он был абсолютно убежден, что может навести порядок в любом хаосе.
Он отвернулся от окна.
«Вот и сделай это, – мысленно сказал он. – Приведи в порядок себя».
И начнет он с двух предыдущих убийств.
Глава 6
Лиза Кинг и Сюзи Эванс… Жертвы двух последних убийств. Фил извлек эти два имени из хранившейся в голове картотеки и сконцентрировался на них. Он столько раз видел их лица. Глядевшие на него с фотографий, приколотых на доске в кабинете следователей, и запечатлевшиеся в его памяти.
Лиза Кинг – двадцать шесть лет, замужем, агент по продаже недвижимости. Она организовала просмотр освободившегося домовладения на окраине города в районе Гринстед, Но с этим домом у нее так ничего и не вышла В тот же день ближе к вечеру тело нашли ее коллеги. Она лежала на полу, одурманенная наркотиками и жестоко исколотая ножом. Живот ее был изодран в клочья. Искалеченное неродившееся дитя было убито вместе с ней.
В прессе поднялся большой шум, и Фил со своей командой тщательно проработал все версии, даже самые шаткие и трудоемкие. Встреча была назначена по телефону с дешевого незарегистрированного мобильника, купленного в универсаме «Асда» за наличные. Все данные записывала сама Лиза, поскольку это был ее клиент. В офисе имелось имя звонившей. Но на самом деле такой женщины не существовало.
Как Фил ни старался, продвинуться им в этом деле не удалось. Никаких улик, следов ДНК, показаний очевидцев или данных систем видеонаблюдения. Ничего. Словно преступник материализовался, совершил убийство, а затем растаял в воздухе.
Они попытались обратиться к женщине, которая сделала вызов этого агента по недвижимости, обещая ей все – защиту, конфиденциальность, что угодно. Привезли мужа Лизы, допросили его и отпустили. Информаторы, платные и все остальные, на этот раз молчали. Многие об этом говорили, но никто не мог толком ничего рассказать.
А через два месяца убили Сюзи Эванс.
Мать-одиночка, проживавшая в коммунальной квартире в Новом городе. Беременная третьим ребенком. Друзьям' в пабе она со смехом говорила, что сама не знает, от кого именно понесла. Наполовину барменша, наполовину проститутка, эта жертва не вызывала такого сочувствия, как Лиза Кинг, но Фил и его команда подошли к этому расследованию не менее серьезно. Он придерживался взгляда, что одна человеческая жизнь не может быть по каким-то соображениям более ценной, чем другая. Он считал, что после смерти все равны.
Труп был обнаружен в квартире ее подруги. Сюзи попросила дать ей ключи от этой квартиры, поскольку у нее появился клиент, обещавший щедро заплатить. Ее выпотрошенное изувеченное тело было брошено в ванну, а стены, пол и потолок залиты фонтанами артериальной крови. Плод был вырезан и оставлен на полу рядом с мертвой матерью.
Был проведен поквартирный обход, но в этом районе народ традиционно не симпатизировал полиции. В районе установили передвижной пост, но никто не выразил желания дать какую-либо информацию. И снова никаких следов ДНК, никаких улик для криминалистов и, разумеется, никаких записей видеонаблюдения. Они тогда продумывали всевозможные варианты. К примеру, что это может быть клиент с извращенными наклонностями, а беременные женщины – его фетиш. Или что это был просто аборт, выполненный совершенно ужасно. Но самой тревожной была версия, что это тот же человек, который убил Лизу Кинг, и что преступления будут продолжаться. Но дальше следствие зашло в тупик. И у них осталась только убитая мать со своим мертвым ребенком.
В следующие два месяца ничего не происходило. И вот теперь это.
Фил взял свой мобильный. Эйлин Бреннан, обеспокоенная тем, что ему за тридцать, а он все еще не женат, пыталась свести его с Диной, дочерью своей подруги, разведенной женщиной его возраста. Они никогда не встречались и не особенно стремились к этому, но согласились на свидание, просто чтобы сделать приятное двум пожилым дамам. Сегодня вечером. Он должен был позвонить ей и отменить встречу – не особо, впрочем, расстраиваясь.
Он набрал номер и уже приготовился нажать кнопку вызова, когда телефон зазвонил сам. Благодарный за предоставленную отсрочку в малоприятной процедуре, он ответил:
– Инспектор Бреннан.
Старший инспектор Бен Фенвик. Его начальство.
– Слушаю, сэр, – сказал Фил.
– Я уже еду. Хотел только сначала переговорить с вами.
Голос сильный и внушающий уважение независимо от обстановки – будь то дома перед камерами, снимающими интервью для новостей, или в привилегированном гольф-клубе перед почтенной аудиторией.
– Понятно, сэр. В двух словах о том, что мы там обнаружили.
Фил сообщил подробности, все время помня о пропавшем ребенке, – его внутренние часы продолжали вести свой отсчет. Он был рад, что зеваки на мосту не могут его слышать, и надеялся, что среди них нет умеющих читать по губам. Но на всякий случай все же отвернулся.
– О господи… – сказал Бен Фенвик, а потом, как и ожидал Фил, предложил взять на себя общение с прессой.
И дело вовсе не в том, что он никогда не упускал возможности покрасоваться на экране телевизора, – у него в этой среде была масса связей, и он мог гарантировать, что его рассказ будет представлен в таком виде, который выгоден для следствия.
– Сдается мне, что у нас наметилась серия. Что вы думаете по этому поводу? Я прав? – Голос Фенвика был строгим и мрачным.
– Ну, мы должны еще проработать всех по этой вечеринке, не допросили пока бой-френда…
– А что подсказывает интуиция?
– Серийный убийца и похититель младенцев.
– Замечательно. Одно лучше другого. – Бен Фенвик тяжело вздохнул. В трубке затрещало, напоминая резкий электронный кашель. – Я имею в виду серийного убийцу. В Колчестере. Такого тут никогда не было. Где угодно, только не здесь.
– О подобных вещах уже сообщалось, сэр. Несколько раз. Я уверен, есть что-то общее с теми случаями на улицах Ипсвича пару лет назад.
Серийный убийца охотился за проститутками в квартале красных фонарей в Саффолке. Его поймали, но только после того как он убил пятерых женщин.
Последовал новый вздох.
