Люди на краю пустыни (The Folk Of The Fringe (1989))

Монк. Она находила отметины, которые Тиг оставлял на стволах деревьев, указывая им путь. На исходе дня они снова вышли на дорогу. На этот раз это была 421-я дорога федерального значения. Двухполосная скоростная автострада с виадуком, который остался в нескольких милях позади. Несмотря на то, что они валились с ног от усталости, Тиг заставил их собрать тележки. Только после этого они могли пожевать вяленого мяса и лечь спать.

— На рассвете мы должны двинуться в путь, — сказал он, — а не сидеть возле еще не собранных тележек. Мы миновали только один виадук.

Когда они собрали тележки, он наконец разрешил им развести очень маленький костер, на котором можно было сварить суп и накормить детей более или менее нормальной пищей. Несмотря на голод, дети все время клевали носом и едва управились с едой. Когда они улеглись и заснули, Тиг изложил свои условия их совместного путешествия.

— Я не настолько хороший человек, чтобы пройти с вами две тысячи миль, — сказал он, глядя Диверу в глаза. — Могу лишь обещать, что приведу вас в Грейт Смокиз. Западнее этого места я никогда не был. Мне знакома местность между горами и морем, а о краях, куда вы намерены добраться, я знаю не больше вашего. У меня там есть лачуга, пригодная для зимовки. В ней я и живу. Я знаю всех соседей и вымениваю у них еду на вещи, которые добываю во время своих путешествий. У нас там нет бандитов. Вот и все, что я могу вам обещать. Но думаю, что в пути я сумею вас кое-чему научить, и когда весной вы снова двинетесь в путь, у вас будет больше шансов добраться до цели.

— Если вы будете сопровождать нас только до этого места, — сказал Пит, — то мы просто не сможем с вами расплатиться. Ведь все, что мы вам обещали, вы сможете получить не раньше, чем мы окажемся в Юте.

Выдернув пучок травы, Тиг стал вынимать из него травинки и разрывать их пополам.

— У вас есть то, что мне нужно.

— Что именно? — потребовала ответа Аннали. Тиг холодно посмотрел на нее.

Дивер предложил свое объяснение:

— Может быть, он считает, что мы обязательно погибнем, если он не поможет нам. Может быть, он просто не хочет, чтобы мы погибли.

Дивер увидел, что лицо Тига изменилось. Какое-то странное, едва уловимое выражение мелькнуло в его глазах. «Неужели я прав, и Тигом движут альтруистические побуждения? Или же это нечто иное, нечто настолько постыдное, что Тиг не может в этом признаться? Может быть, он намерен при первом удобном случае предать нас? Будь что будет. Если Господу угодно уберечь нас от несчастий, то он оградит нас и от измены. А если нет, то пусть я лучше умру, доверившись человеку, который окажется не таким хорошим, как я думал, нежели буду настолько подозрительным, что откажусь от помощи искреннего друга».

Между тем сестра Монк попыталась сменить тему разговора:

— А вот вы сами, Джейми Тиг, я полагаю, что в большинстве случаев вам удается избежать опасности. Вы очень ловко маскируетесь в лесу и стараетесь держаться подальше от дорог. Но с нами вы обязательно попадете в беду. Ведь большую часть пути нам придется двигаться по дорогам, нас слишком много и мы совершенно не умеем маскироваться. Нас обязательно кто-нибудь обнаружит.

— Может, оно и так, — сказал Тиг.

— Вот у вас есть ружье, а сможете ли вы убить из него человека?

— Думаю, что смогу, — сказал Тиг. Наступила пауза.

— А вам уже приходилось убивать? — спросил Пит. В его голосе был слышен благоговейный страх. Судя по всему, он относился к убийству человека как к некоему волшебству, которое может наделить человека сверхъестественной силой.

— Думаю, да,— сказал Тиг.

— Я не верю,— выпалила Аннали.

— Во всяком случае, нам он нужен как проводник, а не как солдат, — заметил Дивер.

Не думаю, что там, где нам придется идти, между этими понятиями есть хоть какая-то разница, — сказала сестра Монк. — Вы профессор английской литературы, Пит — пожарный, который умеет спасать людей, рискуя собой. Но, полагаю, что никто из нас никогда не убивал людей.

— Жаль, что мне не приходилось, — пробормотал Пит. Сестра Монк не обратила на него внимания.

— А что, если единственным способом спасти нас будет незаметно подкрасться к кому-нибудь и убить его? Напасть сзади, не давая ни малейшего шанса на спасение. Вы бы пошли на такое, Джейми Тиг?

Тиг кивнул.

— А почему мы должны ему верить? — спросила Аннали.

Тиг лишь нетерпеливо отмахнулся от нее:

— Я убил свою мать и отца и могу убить любого.

— Бог ты мой,— прошептала Рона.

Дивер повернулся к девушке, собираясь сделать ей выговор за то, что она упоминает имя Господа всуе. Но затем он подумал, что по сравнению с отцеубийством, в котором только что признался Тиг, проступок Роны кажется сущим пустяком.

— Ну, будет вам, — сказал Пит.

— Вы ведь это хотели услышать? — спросил Тиг.— Вам ведь хотелось узнать, достаточно ли я кровожаден, чтобы совершить убийство, необходимое для вашего спасения? Вы ведь хотели выяснить, имеет ли солдат, которого вы собираетесь нанять, достаточный послужной список?

— У меня и в мыслях не было выяснять то, о чем вы не хотите рассказывать, — возразила сестра Монк.

— Они этого заслужили, — сказал Тиг, — суд приговорил меня к условному наказанию, поскольку все знали, что они этого вполне заслужили.

— Они плохо с вами обращались? — спросила Аннали. Теперь ее подозрительность сменилась любопытством. «Ведет себя, как репортер бульварной газетенки»,— подумал Дивер.

— Аннали,— резко обратилась к ней сестра Монк,— мы зашли слишком далеко.

— Я ответил на вопрос, который вас так интересовал, — сказал Тиг. — Если нужно, то я сумею убить. Но я сам буду решать, убивать или нет. Я буду давать распоряжения, а вы их будете выполнять. Вы поняли? Если я скажу вам сойти с дороги, вы это сделаете, и сделаете беспрекословно. Понятно? Я не намерен нянчиться с вами и убивать всех подряд только потому, что у вас нет желания делать все необходимое для того, чтобы избежать драки.

— Брат Тиг, — обратился к нему Дивер. Он сделал вид, что не заметил, какое впечатление произвело на Тига слово брат. — Мы с радостью подчинимся вашим распоряжениям, касающимся того, как, когда и по какой тропе нам идти. С чистым сердцем уверяю вас, что мы не желаем никого убивать. Мы не хотим никому причинять вреда и вмешиваться в чужую жизнь.

— Во всяком случае, я не хочу, чтобы вы ради меня кого-нибудь убили, — сказала Мари Спикс.

Все посмотрели на нее. Она всегда разговаривала, как подросток, и никто не ожидал услышать ее мнение о столь серьезных вещах.

— Уж лучше пусть я умру. Вы поняли?

— Ты спятила,— сказала Рона,— ты лишилась рассудка, девочка.

— Убийство разбойника не является преступлением, — заметил Пит.

— Как и убийство мормона, — сказала Мари, — насколько мне известно.

Она встала и пошла туда, где спали малыши.

— Она спятила, — повторила Рона.

— Она христианка,— возразил Дивер.

— Я тоже,— сказал Пит,— но я знаю, что есть случаи, когда Господь позволяет добрым людям защищаться. Вспомним о капитане Морони и о нашем праве на свободу. Вспомним о Хеламане и о двух тысячах молодых людей.

— Вспомним о том, что пора спать, — вмешался Тиг. — Я слишком устал и сегодня не буду дежурить первым.

— Дежурить буду я,— предложил Пит.