После доклада Рокоссовского о невозможности продолжать наступление на Брянск — Смоленск Ставка 7 марта изменила задачу Центрального фронта. Теперь войскам 65, 70 и 21-й армий следовало наступать в северном и северо-восточном направлениях, помогая Брянскому фронту в разгроме орловской группировки врага. Рокоссовский предполагал, что и эта операция не сулит успеха. Так и вышло. Вступавшие в бой с ходу, неорганизованно, по частям, соединения 70-й армии не могли продвинуться вперед. Это было тем более обидно, что 70-я армия была сформирована из великолепных солдат-пограничников, хорошо подготовленных для ведения боя в любых условиях.
Желая разобраться в причинах неудачи, Рокоссовский отправился в армию. Добраться в штаб армии Рокоссовскому и члену Военного совета фронта Телегину стоило большого труда: сначала они ехали по дороге на машине, затем по просеке на санях, а последние 15 километров шли по снежным сугробам на лыжах. Можно представить, каково было воевать здесь, если такую прогулку пришлось совершить командующему фронтом!
Знакомство с 70-й армией показало Рокоссовскому, что многие ее неудачи объясняются неопытностью старших командиров, впервые руководивших войсками в столь сложной обстановке. Штаб армии требовалось укрепить и в первую очередь заменить командарма. В таком духе Рокоссовский и составил доклад в Ставку. Но что очень показательно для него, так это то, что он не снимал вины в неудачах 70-й армии и с себя. Не слишком часто в мемуарах военачальников мы встречаем фразы, подобные следующей: «Возлагая ответственность за неудачные действия армии на ее командование и штаб, не могу снять вины с себя и со своего штаба: поспешно вводя армию в бой, мы поставили ей задачу, не проверив подготовку войск, не ознакомившись с их командным составом. Это послужило для меня уроком на будущее».
Как говорится, век живи — весь учись! Кто бы ни был виновен в неудаче, приказа об отмене наступления Рокоссовский не получал, и оставалось надеяться, что положение изменится со вступлением в бой 21-й армии, соединения которой наконец стали прибывать на Центральный фронт из-под Сталинграда. Но и здесь Рокоссовского ждала неприятность: он только начал размышлять, как лучше употребить войска 21-й армии, чтобы потеснить противника, и в этот момент последовало приказание Ставки немедленно направить в сторону Курска 21-ю армию, чтобы «не позднее 13 марта армия выдвинулась южнее Курска, перехватила магистральное шоссе и начала ускоренное движение в сторону Обояни».
Это приказание объяснялось просто. 4 марта 1943 года ударная группировка гитлеровских войск перешла в контрнаступление против левого крыла Воронежского фронта, и вскоре положение стало там угрожающим. 15 марта наши войска оставили Харьков, а 18 марта — Белгород. Советское командование вынуждено было бросить на это направление все имевшиеся резервы, и 21-я армия предназначалась для этого. С ее уходом попытки Центрального фронта продолжать наступление были бесперспективны. Рокоссовский ясно видел это и постарался доказать во время очередного доклада Сталину.
— Наше положение не улучшается, — говорил он. — Выделенные фронту войска и их тылы все еще прибывают, многие в пути. В связи с тяжелым транспортным положением нам никак не удается наладить снабжение войск материальными средствами. В то же время враг существенно усилил свою группировку против войск фронта, а после того как ушла 21-я армия, соотношение сил и вовсе не в нашу пользу.
Доклад Рокоссовского возымел действие. Ставка приняла решение прекратить наступление на Орел, и с 21 марта войска Центрального фронта перешли к обороне на рубеже Городище, Малоархангельск, Тросна, Литиж, Коренево, образовав вместе с войсками Брянского фронта северный фас Курского выступа. В конце марта стабилизировалось положение и на Воронежском фронте, и в районе Курска образовалось своеобразное начертание линии фронта в форме огромной дуги, обращенной в сторону противника. Эта знаменитая Курская дуга стала летом 1943 года ареной грандиозного сражения. Пока же на советско- германском фронте наступило затишье, которому суждено было длиться три месяца.
Пауза была использована обеими воюющими державами для выработки новых стратегических решений и подготовки к летней кампании 1943 года. Перспективы, открывавшиеся перед гитлеровским командованием, были весьма мрачными. Все более становилось очевидным даже гитлеровским генералам, что война будет проиграна, если... если каким-то чудом не удастся вдруг переломить ее ход! Не понимая того, что война уже давно проиграна, Гитлер и его генералы решили еще раз испытать судьбу и постараться вырвать стратегическую инициативу у советских войск.
После длительного обсуждения и колебаний 15 апреля 1943 года Гитлер отдал оперативную директиву № 6:
«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление „Цитадель“ — первое наступление в этом году.
Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года...
Я приказываю:
1. Целью наступления является сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их...»
Таким образом, войскам Центрального фронта предстояло вместе со своим южным соседом — Воронежским фронтом — отразить главные удары гитлеровцев в 1943 году.
Перед советским командованием также встала необходимость определения места, на котором противник соберется нанести удар, и не менее сложная задача — выбор способа борьбы на лето 1943 года. Нужно сказать, что уже в начале апреля, задолго до того, как гитлеровцы изготовились к переходу в наступление, советские военачальники правильно определили место, на котором предстояло развернуться решающим схваткам 1943 года. 8 апреля Жуков направил Верховному Главнокомандующему доклад, в котором имелась и следующая фраза: «...Исходя из наличия в данный момент группировок против нашего Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению». Далее в докладе Жукова подробно рассматривались мероприятия, необходимые для того, чтобы предотвратить нежелательные для нас последствия ударов гитлеровских войск.
Ознакомившись с докладом, Сталин дал распоряжение запросить мнение фронтов, тут же позвонил Рокоссовскому и Ватутину и попросил их к 12 апреля представить свои соображения о действии фронтов. Уже на следующий день в Генеральный штаб поступил ответ из штаба Центрального фронта. Позволим себе процитировать этот документ, показывающий, насколько конкретно и правильно командование Центрального фронта оценивало сложившуюся обстановку.
«Из Центрального фронта 10.4.43.
Начальнику оперативного управления ГШ КА
Генерал-полковнику тов. Антонову
...4. Цель и наиболее вероятные направления для наступления противника в весенне-летний период 1943 г.:
а) Учитывая наличие сил и средств, а главное, результаты наступательных операций 1941—1942 гг., в весенне-летний период 1943 г. следует ожидать наступления противника лишь на курско-воронежском операционном направлении.
На других направлениях наступление врага вряд ли возможно.
При создавшейся общей стратегической обстановке на этом этапе войны для немцев было бы выгодно прочно обеспечить за собой Крым, Донбасс и Украину, а для этого необходимо выдвинуть линию фронта на рубеж: Штеровка, Старобельск, Ровеньки, Лиски, Воронеж, Ливны, Новосидь. Для решения этой задачи противнику потребуется не менее 60 пехотных дивизий с соответствующим авиационным, танковым и артиллерийским усилением.
Такое количество сил и средств на данном направлении враг сосредоточить может.
Отсюда курско-воронежское операционное направление приобретает первостепенное значение.
б) Исходя из этих оперативных предположений, следует ожидать направления главных усилий противника одновременно по внешним и внутренним радиусам действий:
1) По внутреннему радиусу из района Орел через Ливны на Касторное и из района Белгород через Обоянь на Курск.
2) По внешнему радиусу — из района Орел через Кромы на Курск, из района Белгород через Старый
