Глава 14 В которой с нашей героиней происходит приключение
Зоэ проснулась вскоре после полуночи, точнее, с досадой отбросила одеяло, поскольку вряд ли вообще спала. Вернувшись от Фитчей затемно, Зоэ от усталости отказалась от обеда ради горячей ванны, и напрасно. Сон так и не шел. Она могла думать только о Робине, очнется ли он и когда, о растерянных детях Фитча, только начинающих осознавать потерю матери. И, если быть честной, она думала о Мерсере и о том, чего очень хотела. Как она ни старалась посвятить себя другим, ее собственная эгоистичная потребность прорывалась наружу.
Разбитая, она встала с кровати, подошла к окну и отодвинула тяжелую бархатную штору. Сквозь стекло Зоэ смотрела на лужайки, потом открыла окно. Летний ветерок шевелил ее распущенные по плечам волосы. Почти полная луна сияла в безоблачном небе, искушая и соблазняя.
Почему не позволить себе маленькую глупость? Прогулку под луной, по стандартам Зоэ, вряд ли можно считать бурным весельем. Кроме того, жизнь может оказаться очень короткой, смерть несчастной миссис Фитч остро напомнила об этом. Поспешно сбросив ночную рубашку, Зоэ надела простое полотняное платье. Отказавшись от чулок, она сунула ноги в мягкие кожаные туфли и набросила на плечи легкую шаль.
Внизу, в большом холле тихо, задние двери немного приоткрыты, вдоль веранды еще горят фонари. Зоэ прошла через партерный парк, обогнула массивный фонтан, затем поднялась по самой дальней террасе к дикой полосе земли, открывающейся позади дома. Изгородь и перелаз отделяли обширные ухоженные лужайки Грейторпа от пастбища и прибрежной тропинки вдали.
Зоэ, подобрав юбки, легко перебралась через перелаз и высокую траву. Звуки летней ночи окружили ее: пение сверчков, шорох ветра, тихий успокаивающий шелест морских волн далеко внизу.
Не обращая внимания на юбки, Зоэ заспешила по дорожке, хорошо заметной в лунном свете, пока не добралась до скал. Именно сюда Мерсер запретил ей ходить без него, и, ступив на высокий меловой утес, Зоэ поняла почему. Земля головокружительно обрывалась вниз, редкие кусты цеплялись за меловые уступы, спускающиеся к изменчивому морю.
Испугавшись опасности и — хотя было унизительно в этом признаться — неумолимости Мерсера, Зоэ села на камень на самом верху и свесила ноги. От открывшегося вида дух захватывало, мерцавшая в лунном свете вода придавала ему еще большее очарование. Отлив обнажил узкую извилистую полосу песка внизу, а дальше, насколько хватало глаз, сверкал беспокойный океан.
Зоэ не знала, как долго просидела там, загипнотизированная красотой и надеждой, что это вытеснит ее проблемы, когда услышала тяжелые шаги и звуки хлещущей по коже травы. Все ее чувства напряглись, ее уверенность была настолько сильной, что не надо было оборачиваться, чтобы узнать источник мощной силы позади нее.
Зоэ подняла руку.
— Я не спускалась, — сказала она. — И отсюда ни на шаг не ступила.
Мерсер молча сел рядом с ней и свесил с утеса длинные ноги в сапогах. Он был без сюртука, будто вышел из дома в спешке.
— Зоэ, — произнес он взволнованно, — Зоэ, он очнулся! Распахнув глаза, она повернулась, волна облегчения захлестнула ее.
— Робин?.. — Зоэ бросилась в объятия Мерсера, едва не свалившись со скалы вместе с ним. — О, пожалуйста, Мерсер, скажи мне, что с ним все в порядке! — рыдала она, уткнувшись в его широкую грудь.
— Думаю, он в порядке. — Когда его руки сомкнулись вокруг нее, Зоэ почувствовала, как Мерсер обмяк от облегчения, теплый запах его одеколона и табака окутывал ее. Потом Мерсер потряс ее, прижавшись щекой к ее плечу. — Робин страдает от боли, — шептал он. — И сознание еще немного смутное. А его настроение… он жив. И это все, о чем я сейчас могу молиться.
— Слава Богу! — пробормотала Зоэ. — Я должна идти к нему. Но ваша мать…
Мерсер поднял голову, и устало улыбнулся.
— Да, сейчас мама над ним хлопочет, сомневаюсь, что она сегодня ночью отойдет от него.
— Тогда я… я не буду мешать ее радости, — сказала Зоэ, убрав руки. — Я увижу его завтра.
Мерсер остро ощутил потерю объятий Зоэ и в последний момент поймал ее руку. «Это всегда так будет?» — думал он. Ему суждено всю оставшуюся жизнь надеяться получить лишь небольшую часть Зоэ?
А он надеялся, что нет. Молил Бога об этом. Поскольку малость не сможет заполнить зияющую тоскливую пустоту, которую Зоэ оставила в его сердце. И поэтому он уцепился за ее руку, как цепляются за надежду.
— Я обещал, что разбужу тебя. — Он переплел ее пальцы со своими. — Но твоя комната была пуста.
Он не упомянул ни о ее ночной рубашке, небрежно брошенной на сбитую постель, ни о том, как боролся с желанием уткнуться в нее лицом, чтобы вдохнуть ее запах, и проиграл.
— Как ты меня нашел? — прошептала она.
— Я возвращался через галерею и увидел, как кто-то перебирается через перелаз.
— И, не сомневаюсь, ты не мог упустить возможность упрекнуть меня, — рассмеялась Зоэ. — Но сначала скажи, как он? Он понимает, где находится? Боль действительно невыносимая? Он помнит?
Мерсер смотрел на раскинувшийся до горизонта пролив.
— Да, нет, немного, — коротко ответил он на три ее вопроса. — И я пришел сюда не затем, чтобы упрекать тебя, Зоэ.
— Он что-нибудь сказал? — Зоэ явно подавляла желание броситься назад, в дом. — Мерсер, Робин… упоминал меня?
Он колебался, проклиная себя за слабость. Конечно, она волнуется за Робина, как и он сам. И все же Мерсер не мог отделаться от чувства, что человек лучше его отправил бы Зоэ прямиком к Робину, а не предавался ревности.
— Что ты хочешь услышать, Зоэ? — прошептал он. — На что ты надеешься?
Они снова сели рядом. Он чувствовал, как она пожала плечами, ее шаль задела его рубашку.
— Не знаю, — призналась она. — Я только не хочу, чтобы Робин на меня злился. Или… винил меня.
— Он этого не делает, — сказал Мерсер.
Высвободив руку, Зоэ подтянула колени к груди и обхватила их. На ее лице было задумчивое выражение. Залитая белым лунным светом, она казалась маленькой и бесплотной, почти ребенком.
Но Зоэ для него уже много лет не ребенок, понял Мерсер. Она его сердце, его душа. И его пугала собственная способность тщательно упрятать это знание от самого себя. Он стал таким суровым и угрюмым, что забыл, как упиваться жизнью. Как дать волю своим чувствам? Да знал ли он это когда-нибудь? Возможно, у Робина было чему поучиться.
— Тогда что будет дальше? — тихо спросила Зоэ, Мерсер посмотрел на нее и, улыбнувшись, указал на море.
— Дальше, — сказал он спокойно, — мы пойдем туда. Красивые темные брови Зоэ поднялись.
— К морю? Ночью?!
Он пожал плечами:
— Я не могу спать. И ты наверняка тоже. И я обещал отвести тебя туда. Возможно, сегодня ночью надо праздновать жизнь, Зоэ, и не думать слишком много.
Ее глаза округлились, рот изогнулся в почти озорную улыбку.
— Какое облегчение это слышать! Ты можешь найти дорогу?
— Даже в кромешной тьме, — уверенно ответил Мерсер. — А сейчас луна почти полная. Да, я могу провести тебя вниз, если ты будешь идти позади меня и делать то, что я скажу. Необычная идея, но на этот раз я тебе доверяю.
Зоэ поднялась, ее глаза сияли в лунном свете.
Он взял ее за руку и повел по утесу к глубокой расщелине в камнях.
— Только здесь можно спуститься, — сказал он. Потом выдернул из брюк полы рубашки. — Теперь
