Увидев его, она улыбнулась.
– Надеюсь, все хорошо, Нэш?
Он пересек комнату и сел на край кровати. Вздохнув, вкратце рассказал о том, что произошло. Ксантия слушала его, не перебивая. Когда он закончил свой рассказ, они легли на кровать прямо в одежде и, обнявшись, продолжили разговор.
– Не понимаю, почему вся эта история так тронула меня, – удивлялся Нэш. – Я, конечно, не бесчувственный человек, но никогда не прощаю карточных долгов. Человек, который садится играть, должен нести ответственность за свои действия. Что будет, если все мы начнем возвращать то, что выиграли? Думаю, что в скором времени все заядлые игроки дойдут до того, что станут играть со своими бабушками на несколько пенни.
Ксантия погладила его по волосам.
– Часть вины за произошедшее лежит на мистере Мейнселле, – сказала она. – Это он усадил за карточный стол Мэтью Уэскота, чего делать не следовало.
Нэш долго молчал, о чем-то размышляя. Потом вдруг спросил:
– А я упомянул о том, что миссис Уэскот беременна?
– Нет. – Ксантия снова погладила его по волосам. – Вы не упоминали об этом.
– Наверное, именно это и обезоружило меня. – в задумчивости пробормотал Нэш. – Ужасно думать о том, что ребенок родится в полной нищете, а его отец в это время будет сидеть в долговой тюрьме…
– Вы почувствовали свою вину?
– Да, в какой-то мере. И еще… Ох, сегодня вечером я совершил ужасную ошибку. В тот момент, когда… когда мы…
– Я не считаю ошибкой то, что мы делали, – перебила Ксантия.
Нэш еще крепче ее обнял.
– Нет-нет, вы не поняли. Я говорю о другом. Сегодня я был неосторожен, и мое семя излилось в лоно. Это очень рискованно. Тем более что у нас все произошло одновременно. Эта мысль тревожила меня весь вечер. Госпожа Уэскот на сносях. Но желанный ли это ребенок? Вот вопрос.
– Большинство женщин хочет детей, – заметила Ксантия.
– Но ей было бы лучше не иметь их, – заявил Нэш. – У нее муж – редкостный идиот.
– Нэш, как вы можете говорить такое? У вас сегодня очень странное настроение.
– Да, наверное, – согласился маркиз.
Он положил ладонь на живот Ксантии – словно хотел оградить ее от опасности. Сегодня он действительно был неосторожен, и при других обстоятельствах это испугало бы или, во всяком случае, встревожило его. Ведь возможность зачатия ребенка была чрезвычайно высока. Но, к собственному удивлению, Нэш не испытывал страха, думая о том, что Ксантия могла забеременеть от него. Правда, это грозило ему скандалом. Ротуэлл мог вызвать его на дуэль. Однако Нэш, заядлый игрок, привык к риску.
Но была ли Ксантия готова к подобному повороту событий? «Большинство женщин хочет детей» – сказала она. Да, большинство хочет. Но хотела ли Ксантия?.. В одном из разговоров с ним она заявила, что не желает выходить замуж и становиться матерью. И теперь, когда Нэш лучше узнал ее, он считал, что она говорила правду.
Так что же им делать, если Ксантия забеременеет? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой: они должны будут пожениться. Нэш решил, что настоит на этом. Впрочем, этого же будет требовать и брат Ксантии. Хотя Ротуэлл предоставлял сестре большую свободу, он ни за что не позволит ей родить вне брака.
Наверное, Ксантия права – он действительно сегодня и странном расположении духа. Его почему-то мучила мысль о том, что она не хотела, чтобы их связывали более серьезные отношения – не только постельные.
Нэша захлестнуло отчаяние, и он припал к губам Ксантии в страстном поцелуе. Новые, незнакомые прежде чувства охватили его.
– Этот халат идет вам куда больше, чем мне, – сказал он, прерывая поцелуй.
– Я надела первое, что попалось мне под руку, – ответила она, глядя на него с таким видом, как будто хотела еше что-то сказать, но передумала.
Нэш решил, что на сегодня достаточно серьезных разговоров.
– Вы ужинали? – спросил он, поигрывая прядкой ее волос. – В столовой накрыт холодный ужин. Хотите, мы спустимся туда?
– Да, я проголодалась, – с улыбкой призналась Ксантия. – Готова съесть целую лошадь.
– К сожалению, я могу предложить вам только холодный ростбиф, – сказал Нэш. – Вы спуститесь к ужину в халате, миледи?
Они со смехом спустились на первый этаж. Нэш чувствовал себя молодым, глупым и неопытным. Ему вдруг захотелось показать Ксантии весь дом. Этот особняк был построен для седьмого маркиза Нэша еще в то время, когда район Мейфэр был размером с небольшое пастбище. Он знал, что его дом приводит всех гостей в восхищение. Восхищалась и Ксантия. Она ахала и охала, восторгаясь роскошной обстановкой комнат, позолоченной мебелью из дорогих пород дерева, расписными потолками, пилястрами с лепниной, резными карнизами и тяжелыми бархатными портьерами. Держась за руки, они добрались наконец до столовой. У Ксантии перехватило дыхание, когда она увидела длинный обеденный стол, уставленный серебряной посудой из фамильного сервиза.
Нэш же нахмурился. Несмотря на обилие сервировки, стол был накрыт на одну персону. Взяв со стола одинокий бокал, он в растерянности повертел его в руках.
– В конце концов, мы можем пить и из одного бокала, правда? – спросил он.
– А у вас есть еще одна вилка? – поинтересовалась Ксантия.
– У меня целая сотня вилок, но я понятия не имею, где они лежат, – признался маркиз.
Ксантия рассмеялась.
– Вы и в самом деле избалованный сибарит, – сказала она. – Налейте вина, а я тем временем пороюсь в буфетах.
– Отлично.
Нэш зажег свечу в подсвечнике, и Ксантия, взяв ее, направилась по сумрачному коридору в буфетную. Но все шкафы в ней были заперты на замок. Осмотревшись, она заметила, что комната в образцовом порядке. Здесь царила чистота, нигде не было ни пылинки, а посуда, стоявшая на полках застекленных шкафов, сияла.
– Нам придется есть одной вилкой, – заявила Ксантия, вернувшись в столовую. – Впрочем, подождите!
Она направилась к буфету, стоявшему у стены. Выдвинув его ящики, Ксантия обнаружила в них чистые тарелки и несколько столовых приборов.
– Кстати, хочу отметить, что у вас очень аккуратные слуги!
Нэш молча смотрел на нее со странным выражением лица.
– Что такое? – спросила Ксантия, окинув взглядом свой халат. – Я испачкалась?
– Нет-нет, – ответил Нэш. Он отодвинул для нее стул. – Просто странно, что по моему дому бродит женщина…
– Простите, я, наверное, веду себя довольно бесцеремонно.
– Дело не в этом. Напротив, мне приятно, что вы здесь, рядом со мной.
Откинувшись на спинку стула, Ксантия внимательно посмотрела на маркиза.
– После смерти матери вы, наверное, жили вдвоем с отцом?
– Что?.. – встрепенулся Нэш, очнувшись от своих грез. – Нет-нет. Отец сразу же женился. Моя мачеха до сих пор живет в поместье Брайервуд.
– Ах да, конечно, – кивнула Ксантия. Она взяла с блюда кусочек мяса. – Вы как-то упоминали о своих сестрах. Кроме того, в доме у леди Хенслоу я видела вашего сводного брата.
– Это Энтони Хейден-Уэрт. Леди Хенслоу приходится ему тетей.
– Он показался мне очень обаятельным джентльменом. Вы с ним ладите?
Нэш пожал плечами:
– Да, пожалуй. Хотя мы с ним не очень-то похожи друг на друга. – Передавая Ксантии блюдо с холодным картофелем, он продолжал: – Но я люблю его. Тони было семь лет, когда наши родители поженились. А мне в то время было тринадцать. Думаю, мне повезло, рядом со мной появился мальчнк, который отвлекал меня от тяжелых мыслей и тоски по матери.
– Вы были ему в детстве настоящим братом?
Нэш грустно улыбнулся.
– Мне хотелось бы быть ему братом. Перед моими глазами был прекрасный пример для подражания – Петар. Но Тони… – Маркиз вдруг замолчал.
– Продолжайте, пожалуйста! – попросила Ксантия. – Что вы хотели сказать? Я вас внимательно слушаю.
– Я всегда чувствовал, что вызываю у Тони раздражение, – снова заговорил Нэш. – Хотя он никогда открыто не предъявлял мне претензий. Но я был для него чужаком, к тому же – совершенно необразованным человеком. Тони часто смеялся надо мной, твердя одна и то же: «Если ты хочешь стать английским лордом, ты должен научиться…» – и дальше шло перечисление необходимых знаний и навыков. У меня, конечно же, были большие пробелы в образовании, и я старался наверстать упущенное.
– Вам это вполне удалось. Вы знаете гораздо больше, чем я.
– О, я очень сомневаюсь в этом, моя дорогая. Сначала мы с Тони, несмотря на разницу в возрасте, занимались по одним и тем же учебникам под руководством одних и тех же учителей, поскольку я еще плохо владел английским языком и был мало знаком с историей Англии. Это было унизительно для меня. Вы и представить себе не можете, моя дорогая, как трудно избавиться от акцента. Мне повезло, что отец не наказывал меня за неудачи и промахи.
Ксантия очень сочувствовала Нэшу. Может быть, ей не следовало бередить его душевные раны, заставляя вспоминать неприятные события, оставшиеся в далеком прошлом? Отложив вилку в сторону, она испытующе взглянула на маркиза:
– Нэш, я хочу задать вам один вопрос. Скажите, как называет вас брат?
– Он зовет меня Нэшем.
Ксантия покачала головой:
– Нет, меня интересует, как он называл вас до того, как вы стали маркизом. Я хочу знать ваше имя.
– Меня зовут Стефан.
– Стефан?.. – переспросила Ксантия. – Почему вы до сих пор скрывали от меня свое имя?
– Я не скрывал. Просто вы не спрашивали.
Ксантия знала, как зовут Нэша. Венденхейм называл ей его имя, но ей хотелось услышать его из уст самого маркиза. И она добилась этого. Он произносил его мягко, немного растягивая гласные.
– У вас красивое имя, –
