ДА ПОМОЖЕТ НАМ БОГ
Давайте начнем с выражения «связанный с верой», которое святоши из числа правых выбрали для замены слова «религиозный» в политических речах. Иначе говоря, они решили, что у религии неподходящее имя. Как я догадываюсь, они предполагали, что слушатели будут вспоминать о религиозных фанатиках, а вот о фанатиках, связанных с верой, вроде еще не слыхали.
И, кстати, хотя никто из бушевских религиозных фанатиков никогда этого не признает, разрушение Всемирного торгового центра было предприятием, связанным с верой. С мусульманской, фундаменталистской верой. Да, это вера не наша, но ведь мы тут все за разнообразие?
Это словечко — еще один способ, придуманный в администрации Буша для того, чтобы обходить Конституцию. Там понимали, что американцы никогда не одобрят предлагаемые правительством религиозные инициативы. Другое дело — связанные с верой. Ну что такого?
«Связанный с верой» — это явная попытка протащить религию, пока люди ни о чем не подозревают: именно таким способом она всегда и протаскивается. Людей лишают выбора, а «выбор» — это еще одно слово, которое политикам очень помогает фокусничать с языком.
ВЫБИРАЙ СТОРОНУ
Выбор, сделанный школой, или — в более утонченной версии — выбор, сделанный родителями, — кодовые фразы, маскирующие планы правых финансировать религиозное образование из государственной казны. Заслышав фразу «рекомендовано к изучению», знайте: рядом клерикальные экстремисты. И помните: есть и хитроумное последствие этих «рекомендаций» — социальные стипендии.
Обсуждая слово «выбор», невозможно обойти стороной язык, рожденный в борьбе против абортов. Когда эти баталии только начинались, религиозные фанатики, понимая, что в сло ве «антиабортный» многовато отрицания и маловато эмоционального заряда, решили объявить, что выступают «за жизнь». Под этим ярлыком они не только выглядели благородно, он давал еще одно преимущество — намекал на то, что те, кто по другую сторону, — против жизни, то есть за смерть. А еще «жизненцы» придумали миленькую фразу, которая сразу обдает адресата теплом: за семью.
Либералам ярлыки «против жизни» и «за смерть», само собой, решительно не нравились, при этом они понимали, что «за аборты» — тоже далеко не лучший вариант и в итоге остановились на лозунге «За свободу выбора». На этом закончилась игра в имена, давшая миру ныне всем известное противостояние: жизненцы против выбористов (В русском языке для названия этих партий используются английские заимствования: «пролайфисты» и «прочойсисты»). Самое интересное, что слова «жизнь» и «выбор» даже не антонимы. Но вот они сказочным образом прогуливаются под ручку.
Между тем, пока враждующие партии занимались лингвистическим пинг-понгом, тысячи абортариев благодаря очередному трюку либеральной магии стали непостижимым образом превращаться в центры планирования семьи.
И кстати об этих заведениях. По-моему, либералам давно пора внести ясность в слишком эмоциональное определение «аборты в подворотне». «Мы не желаем возвращаться к временам, когда аборты делали в подворотне». Полно вам. Это слишком образно. Ну много ли абортов действительно делалось в подворотне? Ладно, в таких помещениях, куда заходили через подворотню? Когда я был молодым, задолго до Роу и Уэйда (Знаменитое судебное разбирательство «Роу против Уэйда» закончилось узакониванием абортов в США (1973 г.), все аборты, которые я оплачивал, делались в больнице в нормальном медицинском кабинете. Мы входили с парадного крыльца и поднимались на лифте. Все трое. Когда мы спускались, лифт, конечно, вез уже меньший груз.
ПУЗОЖИТЕЛИ?
Теперь возьмем такой аргумент: зародыш — это нерожденный ребенок. Забавно просто, не трогая ничьих личных переживаний, распутать смысл этой формулы. Я рассуждаю так: что бы оно ни было, до рождения — это не ребенок. Ребенок — это тот, кто уже родился: именно факт рождения и делает его ребенком. Зародыш не ребенок. Он еще не родился на свет, потому и зовется зародышем. Если хотите, можете звать его нерожденным зародышем (это тавтология), но нерожденным ребенком его назвать нельзя. Потому что — не побоюсь повторить еще раз — чтобы стать ребенком, надо родиться. Запомнили? Да, «нерожденный» звучит эффектно, однако ничего не значит. Это все равно что сказать нерожденный «фольксваген». Какой в этом смысл?
Есть у фанатиков и еще одно название для зародышей. Они говорят: «предрожденные». Ну вот, открывается простор для творчества. Если принять «предрожденных», тогда придется согласиться с тем, что в момент рождения мы моментально переходим из категории «предрожденных» в категорию «пред умерших». Логично, правда? Строго говоря, мы все предпокойники. Хотя, если вдуматься еще глубже, то слово «предумерший», наверное, лучше всего подходит для обозначения мертворожденных младенцев. Рожденный предумерший.
И, знаете, мне кажется, консерваторы только потому хотят, чтобы все детишки рождались, что им нравится сама идея рождения. Не зря же среди них так много тех, кто родился заново. Никак не нарождаются досыта.
ТАРЗАН БЫ ОСКОРБИЛСЯ
Вот еще одна фигня от либералов, на этот раз — от зеленых: ребята удружили нам с «дождевым лесом». «Спасаем дождевые леса». Их так решили звать, потому что нужно было собирать деньги, а то, что на спасение джунглей никто не даст, зеленые отлично понимали. «Спасем джунгли» не звучит. То же самое с болотами. «Спасем болота!» Не прокатит. И болота стали влажными землями! Это изящнее. Звучит нежно. «Спасем влажные земли».
Шлите денег.
А вот где экологи, на мой взгляд, сильно недоработали, так это со словами «глобальное потепление» и «парниковый эффект». По-моему, это слишком мягкие слова, такие никого не заставят встрепенуться. К тому же «глобальное» — это для американцев слишком всеобъемлюще, не задевает их эгоистичные натуры.
«Глобализация — это ведь та хрень, которая сжирает наши рабочие места?» Словом, «глобальный» не подействует. А уж «потепление» и вовсе милое слово. Кому же не хочется, чтобы стало малость потеплее?
Так же и «парниковый эффект» вряд ли кого-то возбудит. Парник набит зеленью и овощами, там все растет и цветет. Парник — это средоточие жизни. Стало быть, «парниковый эффект» — это штука, дающая жизнь, укрытие, рост. Трудно увязать такое восприятие с бедствием.
Другая промашка с языком у зеленых касается атомной энергетики: расплавление. Они все пугают нас расплавлением ядерных реакторов, но это слово подразумевает что-то забавное, не правда ли? Как сыр на горячем бутерброде или горячий шоколад. «Не хотите жареной картошки с расплавлением?»
Эвфемизмы: политические группировки
Несколько мыслей в догонку
Вот еще несколько примеров того, как политические убеждения могут изуродовать язык.
? Консерваторы выступают против контроля над оружием. Либералы понимают, что «контроль» — плохое слово, и заводят речь об «оружейной безопасности». И вот вполне ожидаемый фокус, но описать его как-то не хватает слов: контроль над оружием в стане его противников иногда зовут разоружением жертвы. Обалдеть, правда? Разоружение жертвы! От такого впадаешь в оцепенение. Будто под дулом.
? Либералы говорят: «политика равных возможностей»; консерваторы более циничны: «установленные правительством квоты», «расовые предпочтения» и «ущемления».
? Богатым республиканцам не хочется, чтобы деньги утекали из семьи, поэтому в их партии «налог на наследство» (нейтральное наименование) стали с некоторых пор называть «налогом на имущество» (здесь уже подвох!), а потом и «налогом на смерть» (издевательство).
? Когда либералы говорят о расходах, они употребляют слова инвестиции и финансирование. «Финансировать» значит «тратить деньги». «Мы должны активнее финансировать образование». С другой стороны, когда республиканцам надо поднять налоги, они называют это «подпиткой государственного бюджета».
? Бурение нефти энергетическая мафия теперь зовет «нефтеразведкой». Им нужно, чтобы вместо Mobil и Exxon вы представляли себе Льюиса и Кларка (Мериуэзер Льюис и Уильям Кларк — предводители первой в истории США сухопутной экспедиции к тихоокеанскому побережью Северной Америки (1803—1806 гг.)
