со мной поближе, ты знаешь, как меня найти. Мне поздно становиться матерью для Кайлы, так, может, я стану ее другом. Да и твоим, когда все нынешнее позабудется. Перемелется – мука будет».
Не веря своим глазам, Сэм вторично пробежал записку и, скомкав, со злостью швырнул на пол.
Придумать такое после этой страшной ночи? Они были друг другу опорой, утешением, вместе пережили страхи, опасения и наконец радость. Вместе. В думах о Кайле он не стоял в стороне, как при Лизе.
Он мыслил себе их союз в виде треугольника с Кайлой на вершине: они двое, крепко держась друг за друга, поддерживают дочь. Потому что их соединяет любовь. Да, любовь.
Слово это не было произнесено вслух, он даже не может с точностью сказать, когда оно впервые прозвучало в его душе, но в сегодняшнюю ужасную ночь он убедился каким-то образом в том, что любит ее, хочет видеть своей женой и матерью Кайлы. И она думала так же. Или это ему лишь померещилось?
Да, да, скорее всего, померещилось. Они действительно составляют треугольник, но лишенный основания. Связь между ним и Марсией осуществляется через Кайлу. Она любит свою дочь. А он-то, дурак, думал, что ее любовь распространяется и на него! Надо же так ошибиться.
Меряя шагами комнату, Сэм подобрал скомканную записку, затем, выругавшись про себя, снова бросил на пол. Он чувствовал потребность швырнуть что-нибудь потяжелее, пробежать двадцать кругов по футбольному полю – одним словом, сделать нечто, что дало бы выход его гневу и огорчению.
В сердцах он задвинул жалюзи, не желая видеть картину встающего дня.
Любимая дочка поправляется, и одна половила сердца ликует, но во второй царит непроглядный мрак. Как он мог так заблуждаться насчет Марсии?
И тут помимо его воли ему вспомнилось, как страстно отвечата она на его поцелуи. Может, он все-таки не заблуждался?
Он опять поднял записку, тщательно расправил ее и вчитался в текст, взвешивая каждое слово.
… мне было так одиноко… пока не встретила Кайлу. И тебя… я… причинила боль двум самым любимым людям… Она уходит для того, чтобы вернуть им прежнее безоблачное существование. А сама возвратится в свой тоскливый пустой уголок, где ей не угрожает отчужденность Кайлы.
Она доверяет ему обожаемую дочь. Разве эти слова могут принадлежать женщине, которая не любит?
Кто знает, быть может, Лиза не сосредоточилась бы так на Кайле, если бы он решительнее боролся за их супружеское согласие… если бы он любил Лизу так же, как сейчас Марсию.
Ну нет, теперь он не собирается сидеть сложа руки. Он станет бороться, даже если натолкнется на отпор.
И Сэм со стоном подошел к окну. На дворе посветлело – чуть-чуть, следовательно, времени прошло совсем мало, спал он каких-нибудь несколько минут.
Марсия еще не успела уйти из больницы. Доставила их сюда карета «Скорой помощи», значит, потребуется такси – добраться до его дома, где осталась ее машина. Она еще здесь!
Он пулей выскочил из комнаты и ворвался в лифт.
Пробегая через нижний вестибюль, Сэм заметил Марсию перед входом.
Легкое голубое платье, такое красивое вчера вечером, выглядело помятым и несвежим. Как и сама Марсия. Ночь наложила на нее свой отпечаток.
Он распахнул дверь, Марсия удивленно вскинула голову и, увидев Сэма, закусила губу. Ее подхватила и понесла волна счастья, но… Не унесет ли она ее далеко от того заветного уголка, где можно спрятаться от всех бед? – стал ей тут же нашептывать осторожный внутренний голосок.
– Привет! – произнесла она, неуверенно улыбаясь.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – Сэм протянул ей скомканную записку.
– Ты спал. Я не хотела тебя будить.
– Поэтому ушла, не попрощавшись? И невесть что понаписала в этой записке?
– Я не знала, как иначе объяснить тебе свое состояние, тем более что сама не очень-то его понимаю. Одно мне ясно – я больше не хочу причинять огорчения тебе и Кайле.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Между ними было расстояние в несколько дюймов, но их разделяли мили. В это время у подъезда остановилось такси.
– До свидания, Сэм. – И Марсия повернулась, чтобы уйти, понимая, что, замешкавшись, может изменить принятым мудрым решениям.
– Если ты не хочешь огорчать нас, не уходи. В одном ты права: акт рождения ребенка еще не делает женщину матерью. В этом убеждает хотя бы пример твоей матери. Но любовь – делает. Ты любишь Кайлу, а со временем она полюбит тебя. Но дай ей это время.
– Все зависит от Кайлы.
– Проклятие, такой упрямой женщины я еще не встречал. Стой здесь, Я сейчас. – Он подбежал к машине, расплатился с таксистом и отпустил его.
А Марсия наблюдала за его действиями, сознавая, что ей следует протестовать, задержать такси, сесть в него и умчаться прочь, чтобы не травмировать больше Кайлу, Сэма, себя.
– Ну хорошо, с Кайлой мы разобрались, – сообщил Сэм, возвратясь. – А как насчет нас?
Сердце Марсии бешено заколотилось.
– Да, да, насчет нас, у нас же двое детей, не говоря о взаимном чувстве… Марсия, неужели ты не поняла, что мы уже не сможем жить друг без друга? Тебе не удастся спрятаться в укрытии, где ты пребывала все эти годы.
