– Что мне делать? – спросила она. – Я не могу уйти на пенсию!
– Как насчет торговли? – спросил он. – Ты не связывалась с каким-нибудь универсальным магазином? «Хедквотерз», конечно, мог бы использовать тебя.
– Работать с Уэйлендом? – фыркнула она. – Он слишком много раз предавал меня.
– Я уверен, что он захочет помочь тебе…
– Я не хочу принимать милостыню, Колин!
– Не думай об этом как о…
– Ни слова больше, Колин. Обещаешь? – с вызовом спросила Корал. – Если это дойдет до «Лейблз», я погибла. О Господи, может быть, Мэйнард была права, что выпрыгнула в окно? Может быть, после «Дивайн» нигде нет жизни?
– Позволь мне переговорить с Уэйлендом. Я уверен, что он придумает что-нибудь. И это не будет милостыня, – заверил ее Колин.
– Ты же знаешь, Колин, в моих венах течет типографская краска.
Они сидели некоторое время молча, потом Колин сказал с грустью:
– У Майи дела идут так хорошо – тебе бы следовало простить ее, забыть обо всем и стать ей другом. Вы могли бы очень помочь одна другой.
Корал вздохнула.
– Не знаю… Я чувствую себя немного виноватой… Я хочу сказать, что ее вещи чудесны и, возможно, мне нужно было положить конец нашей затянувшейся вражде, но я была так потрясена, так изумлена, узнав, что она и есть Анаис Дю Паскье. Я ожидала увидеть француженку, а неожиданно встретила Майю. Я почувствовала себя так, словно меня обманули. Она выглядела такой красивой, такой милой. Я скучала по ней последние несколько недель…
Колин внимательно наблюдал за Корал. Если бы он мог применить свои посреднические таланты, чтобы восстановить эту несчастную разбитую семью, он бы в самом деле ощутил, что достиг чего-то.
– Корал, меня только что осенила великолепная идея, – сказал он. Его сердце забилось учащенно, потому что неожиданно у него родился невероятный план. – Я скажу сейчас тебе кое-что, о чем меня просили не говорить, но, мне кажется, очень важно, чтобы ты знала об этом. Майя должна получить Награду моды «Дивайн» за этот год.
На лице Корал отразился вихрь чувств: гордость, зависть, радость и гнев. Колин видел, как все они мгновенно нахлынули на нее. Какой бы ни была Корал, но от нее ни на миг не хотелось отрывать взгляд.
– Донна! – воскликнула она. – Донна Брукс выбрала ее назло мне!
Колин застонал в отчаянье и схватил ее за руку.
– Забудь о всех людях, которые что-то делают назло тебе! Этот мир вовсе не вращается вокруг тебя, Корал! Она бы выиграла этот приз в любом случае – разве ты не понимаешь этого? Она действительно талантлива! Она заслужила его!
Корал откинулась на кушетку.
– Так что? – тупо спросила она. – Какое все это имеет отношение ко мне?
– Твое имя по-прежнему будет стоять на первой полосе журнала, пока на прилавках не появится январский номер, – объяснил он. – Для многих людей ты еще главный редактор «Дивайн». Если я натяну все нити, может, я смогу организовать так, чтобы ты сама представила собственную дочь в связи с этой наградой? Для тебя это будет сказочное паблисити, оно породит волну доброжелательности! Ты можешь все наверстать с Майей, весь мир моды увидит тебя – а ты приведешь себя в форму и будешь выглядеть ослепительно! Но ты должна покончить с выпивкой, с марихуаной, с инъекциями!
Корал скорчила гримасу.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, я лишь выпиваю немного, – и она снова наполнила бокалы.
– Корал! Дорогая! – Колин опустил руку на ее исхудавшее плечо. – Неужели до тебя не доходит, почему люди отворачиваются от тебя? Каждый знает, что наркомания – это худшее, до чего может дойти человек. По этому поводу была статья в «Таймс»…
– Ты в самом деле так думаешь про меня? – прервала его Корал. – Что я наркоманка?
Она повернулась, чтобы видеть его лицо, а ее глаза неожиданно стали ясными и голубыми.
– Извини меня за резкость, Корал, но… эта кислота на голову бедняжки Донны! Только не говори мне, что ты здраво мыслишь! Такого рода поступки люди совершают, когда они сидят на амфитаминах. И все знают, что это твоих рук дело. Вот почему тебя не принимают в салонах. Скажи «спасибо», что ты не в тюрьме…
Корал смотрела на него секунду, потом внезапно разразилась хохотом:
– Как сладка месть, Колин!
– Корал, – сказал он, откинувшись на софе и глядя на нее. – Если я смогу уговорить Донну Брукс, чтобы ты представила награду, то не подводи меня, ладно? Ты будешь той элегантной, уравновешенной Корал Стэнтон, которую я всегда знал…
Она вздохнула:
– Что ж… Я понимаю, что ты прав. Мне хочется теперь, чтобы мы с Майей стали друзьями, но я ужасно гордая. Знаешь, Джимми Палачча на прошлой неделе погадал мне на картах, у него все гадают. На каждый вопрос, что я задавала, выпадала эта чертова дама с головой в петле. Он пытался как-то иначе истолковать это, но я знаю, что эта карта означает рок и смерть, Колин…
– Тебе надо бы провести неделю или две в Провансе вместе со мной, Корал. Такая перемена обстановки
