уметь зарабатывать деньги, тратить их и копить, как посчитаю нужным. Я хочу жить так, как живут Мэтти и Большой Майк. У кого есть, тот дает. Кому нужно, тот берет. Я не могу жить с человеком, который будет ограничивать то, что я могу дать.
— Ты могла бы дать мне шанс попытаться…
Крис покачала головой, затем подошла к нему, обняла за шею.
— Ты сказал, что хочешь быть тем, кто даст мне то, что нужно, чтобы построить жизнь. Нет, Майк, ты не можешь. И Фло не может. Я должна сама о себе заботиться. Если тебя любят за то, что ты беспомощна, это почти то же самое, когда тебя любят за то, что ты богата.
— Ты сравниваешь меня с ним? Крис, муж не любил тебя, он использовал тебя. Он не обещал измениться. Ты просто убегаешь.
— Не совсем. Я собираюсь провести Рождество с Фло, но не собираюсь жить с ней. У меня есть немного денег, которые мне дал владелец сгоревшего дома, и если я не продам книгу, то пойду работать. Я и раньше работала. Я хочу делать все сама и не допущу, чтобы меня держали в подчинении. Эта ситуация причиняет боль нам обоим.
— Крис, я вспыльчивый, упрямый и властный, как ты сказала. Я ревновал. Но может быть, я смогу что-то изменить. Давай…
— Послушай, я не уезжаю и не умираю. Может, что-то и получится. Но не пока я нахожусь в твоем доме. Не знаю, что было труднее: видеть, как ты изо всех сил стараешься быть хорошим и терпеливым, или видеть тебя в гневе. Пусть пыль осядет. Мы будем переписываться по Интернету, перезваниваться. Может, через некоторое время…
— Не уезжай. Не надо.
— Я должна. Думаю, мы с детьми достаточно натерпелись. И давай больше не будем ссориться. Может, позже, когда все утрясется, когда уладится дело с «пропавшими деньгами», когда опубликуют мою книгу… Я не исчезну. Если нашим отношениям предназначено длиться долго, они переживут это расставание, пока мы оба не решим, что нам нужно. Я не хочу, чтобы у нас было плохое Рождество.
— Это то, чего ты хочешь? — поинтересовался он. — Ты любила бы меня больше, если бы я составлял планы домов… если бы я помогал тебе тратить твои деньги?
— Майк, это не любовь за мои деньги и не любовь за то, что я разбита. Никаких или-или. Это то, что я есть. Иногда я разбита, иногда я выгляжу так, словно у меня много денег. В любом случае я хочу быть в ладу с собой. Я думаю, это единственный выход. Мы сделали все, что могли.
— Что, если я очень тебя попрошу?
— Тогда ты не был честен, когда просил меня остаться ровно столько, сколько потребуется мне, чтобы встать на ноги, а тебе — понять, что ты хочешь.
— Я никогда не просил тебя обещать что-либо, — пожал он плечами, — это правда. Я сказал, что это открытое приглашение.
— Но ты сделал это предложение кому-то другому. Я не та, кем ты меня считал. Та книга… Мой глупый бывший муж… С тобой все будет в порядке?
— Через некоторое время.
— Никаких тропических язв? Открытая, кровоточащая рана. Но он сильный мальчик.
— С ними теперь справляются. Но я думал, что отпугнул тебя, сказав, что все, чего я хотел, — это чтобы ты осталась.
— Ты ничего не мог с этим поделать. Тут есть и моя вина. Я должна была сказать тебе еще в первую ночь, когда ты попросил меня остаться. По крайней мере, до того, как мы… — Она смахнула слезу, быстро отвернувшись. — Все здорово перепуталось после того, как приехала Фло и мое прошлое стало моим настоящим. Мы забыли, что у нас была одна простая цель: мне нужна была крыша, а ты хотел понять, что тебе нужно. Мы немного увлеклись. Я не хочу, чтобы они опять слышали, как мы ссоримся, — сказала она, указывая в сторону гостиной.
— Я тоже.
— Поцелуй меня, Майк. Поцелуй меня, чтобы я всегда помнила, как это замечательно.
Подбородок Кэрри задрожал.
— Мама говорит, что мы едем на Рождество к тете Фло.
Майк взял ее на руки.
— Это тебя огорчает?
— Нет. Это огорчает Чикса.
— Почему?
— Он проведет Рождество в питомнике, потому что его не возьмут в самолет. У него нет ящика.
— О нет, он останется со мной. Поедет со мной в горы на Рождество. Хорошо?
— Майк, тебе не нужно этого делать. Чикс съел почти все твои носки.
— Он мне нравится. Я подарю ему кучу носков на Рождество. Так что, Кэрри? Я могу оставить его себе, пока тебя не будет?
— Да, — улыбнулась она. — А потом ты можешь привезти его, когда приедешь к нам в гости. Когда к нам приедешь?
— О, не знаю. Очень скоро, может быть. А когда вы меня навестите?
— Тоже очень скоро. Мама говорит, что мы всегда будем знать, где ты. Мы купили тебе подарки и откроем их сегодня вечером. Это «репетиция Рождества».
«Пусть будет так, — подумал он. — Не позволяй мне искушать судьбу, показывая слишком много радости в их присутствии или слишком много боли при их отъезде. Пусть они будут счастливы, уедут счастливыми, такими же счастливыми, какими были в моих руках. Все. И потом, вспоминая все это, я не буду таким потерянным».
На ужин была ветчина. Рождественская ветчина. И огонь в камине. Эггног, пирожные и ирландское виски, неразбавленное, для взрослых, которое смогло бы расслабить напряженные нервы, или развязать язык, или дать волю слезам.
Они преподнесли подарки друг другу. Свертки Фло положили в коробки, чтобы отвезти обратно в Чикаго. Крис уже забронировала билеты на самолет. Ей чудом удалось сделать это в такое время года, но она позвонила турагенту и заплатила кучу долларов за первый класс. Все было готово.
И открытые подарки тоже упакуют и увезут, так как Майк знал, что они вернутся нескоро. Дети были в восторге от их подарков. И Майк удивился, что ему подарили такие вещи, в которых, как он думал, они не разбираются. Набор для чистки ружья. Часы. Хлыст и уздечку. Большой пакет носков.
— Мы пойдем на рыбалку, когда ты приедешь, а, Кайл?
— На рыбалку!
— Наша мама не очень любит оружие, — проговорила Кэрри. — Но она сказала, что ты очень осторожен с ним.
— Да. И когда ты осторожен с чем-то и знаешь, как обращаться с оружием или пожарами, они не страшны.
Почему же тогда они так неосторожно обращались с тем, что у них было, подумал он. Или они думали, что любовь будет вечной?
— Я еще покатаюсь на лошадях?
— Да. Конечно. И я сделаю фотографии и пришлю тебе. Сфотографирую всех наших детей. И Большого Майка и Мэтти. И стану звонить тебе, когда ты будешь гостить у тети Фло. Хорошо?
— Хорошо!
— Мне почитать историю? Одну из твоих любимых?
— Нет, новую. Почитай новую.
— Хорошо, тогда новую. — И он начал читать длинную-длинную историю. Но когда дети стали засыпать, он сделал то, чего никогда не делал прежде, — разбудил их. — Кэрри, Кайл, просыпайтесь. Я отнесу вас в кровать. Сегодня моя очередь вас укладывать. Вот так. — Он взял их на руки и понес в спальни наверху.
У него болело в груди, но он не подавал виду.
— Я очень люблю тебя, Кэрри, — сказал он ей. — И ты можешь навещать меня, когда твоя мама
