— Затем, сэр, она возвратилась к себе.
Хэдли подошел к письменному столу, взглянул на стоящий рядом стул и обернулся.
— Мистер Биттон сегодня вечером уходил. Должно быть, он вернулся домой около одиннадцати. Вы его видели?
— Да, сэр. Он вернулся до одиннадцати часов и сразу прошел в библиотеку. Попросил меня принести чашку какао, и, когда я принес, он сидел перед камином. Примерно через час я проходил мимо библиотеки, зашел и спросил, не желает ли он еще чего-нибудь. Мистер Биттон сидел в том же кресле и сказал: «Нет, больше ничего». — Впервые голос Хоббса слегка дрогнул — его самообладание было поразительным. — Тогда я видел его в последний раз, сэр… до того момента.
— Сколько прошло времени с той минуты, когда вы услышали выстрел?
— Не могу сказать точно, сэр. Но кажется, не больше пяти минут, а может, и меньше.
— Его поведение не показалось вам странным?
Перед ответом возникла небольшая пауза.
— Боюсь, что так, сэр. За последний месяц мистер Биттон несколько изменился. Но… Нет, сэр, он не был взволнованным. Просто был не похож на себя, вот и все.
Хэдли поглядел на пол. Ковер был таким толстым и с таким гладким ворсом, что по оставленным следам можно было проследить, как передвигался по комнате человек. Они стояли около двери, и, проследив за взглядом старшего инспектора, Рэмпоул с ужасающей ясностью понял, что делал Лестер Биттон до своей смерти. Ведь он был человеком высокого роста и довольно большого веса. Он оставлял следы своих ног, тогда как более легкий человек прошел бы здесь бесследно. Прежде всего он приблизился к камину, затем подошел к читальному столику, что стоял напротив и открытый ящик которого указывал, где лежал пистолет. Затем проследовал к бюро, зеркало на котором было повернуто так, что в него мог смотреться человек высокого роста. Там остались глубокие отпечатки его ступней, показывая, что он довольно долго простоял перед зеркалом. Наконец, Биттон подошел прямо к кровати, встал к ней спиной, чтобы затем упасть на нее, и поднял пистолет.
— Это его пистолет? — спросил Хэдли.
— Да, сэр. Я видел его. Он держал оружие в ящике этого стола.
Осматривая комнату, Хэдли тихонько постукивал сжатым кулаком по ладони.
— Еще один вопрос, Хоббс. Расскажите мне обо всем, что, насколько вам известно, делал сегодня мистер Биттон.
Хоббс держал руки по швам… его старое, морщинистое лицо с квадратным подбородком оставалось по-прежнему бесстрастным.
— Да, сэр. Я следил за ним, сэр. Потому что немного беспокоился о его состоянии. Я опасался, что он слишком много работает. Видите ли, сэр, — Хоббс повел глазами в сторону, — я уже давно служу майору Биттону. Сегодня утром, сэр, он ушел из дому около половины одиннадцатого и вернулся к двенадцати. Думаю, он был в квартире мистера Филипа.
— Когда он вернулся, было ли у него что-то в руках?
— В руках, сэр? — Короткая заминка. — Мне кажется, сэр, что у него был какой-то сверток в оберточной бумаге. Днем он опять ушел из дому. Он не был на ленче, потому что в этот понедельник ленч подается не в час, а в двенадцать, сэр, чтобы сэр Уильям мог раньше уйти. Я напомнил мистеру Биттону об этом, когда он вернулся, а он попросил, чтобы ему в комнату подали только какао. Он ушел до того… до того неприятного случая у автомобиля сэра Уильяма, то есть до кражи его цилиндра, сэр.
— Мистер Биттон поехал в Сити?
— Н-нет, сэр, кажется, нет. Когда он уходил, сэр Уильям сказал, что тоже вскоре едет в Сити, и предложил подвезти его. Майор Биттон сказал, что не намерен идти в офис. Он… он что-то сказал насчет прогулки.
— Каким он был в это время? Нервничал, был растерянным…
— Ну, сэр, я бы сказал, он был беспокойным. Как будто нуждался в свежем воздухе.
— И когда он возвратился?
— Боюсь, что не помню, сэр. Миссис Биттон принесла эту ужасную новость о мистере Филипе, и… — Хоббс покачал головой и закусил губу, пытаясь успокоиться и не дать дрогнуть своему голосу, а из глаз — пролиться слезам.
— Все, благодарю вас. Пожалуйста, подождите внизу. И прежде чем спуститься, попробуйте еще раз разбудить сэра Уильяма.
Хоббс кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
— Я думаю, — Хэдли обратился к своим компаньонам, — вам тоже лучше пойти вниз. Мне нужно все здесь осмотреть… на случай… и могу вам сказать, что это дело не из приятных. И мне не требуется ваша помощь. Побудьте там, пока не привезут Эрбора. Не хватало нам еще его! Итак?
Доктор Фелл хмыкнул, подошел к кровати, наклонился, придерживая очки. Затем знаком пригласил Рэмпоула следовать за собой и, тяжело ступая, молча направился к двери.
Спускаясь по лестнице в полной тишине, Рэмпоул подумал, что вроде позади них где-то послышался легкий щелчок закрываемой двери. Ему показалось, что наверху, в коридоре, мелькнула чья-то фигура. Но он был настолько поглощен этими кражами, убийством и призрачностью древнего дома, что едва обратил на это внимание. Казалось, в Мэйфере больше, чем где бы то ни было в Лондоне, ощущались эхо и тени. Ему нравилось бродить по ночам в незнакомом городе, и он вспомнил, как однажды, когда прогуливался по Мэйферу в серых сумерках под мелким дождем, этот квартал казался ему необитаемым. В маленьких улочках на каждом углу показывались какие-то провалы, дома, внезапные повороты, за которыми виднелись торчащие на фоне неба дымовые трубы. В мешанине огромных старых зданий вдруг возникали улицы, вдоль которых стояли магазины с ярко освещенными витринами, как в деревенских городках. Все вокруг представлялось фантастическим королевством, где когда-то Бекки Шарп ехала в своей карете и только что разнеслась весть о Ватерлоо. Но теперь платан шелестел своими широкими листьями. Мимо на велосипеде, насвистывая веселый мотив, проехал посыльный. В конце открывшейся Маунт-стрит виднелась ограда парка, и на площади несколько такси с зажженными огоньками терпеливо дожидались пассажиров. Вскоре пошел дождь.
Можно было представить красные автобусы, проезжающие мимо выстроившихся в ряд колонн на Риджент-стрит, Ареса, нацеливающего стрелу на сияющую огнями вывеску, и толпы людей, спешащих из каждого переулка к колесу рулетки на Пикадилли-Серкус. Но невозможно было представить район Мэйфера в настоящем. В нем было что-то из Теккерея, который, в свою очередь, заимствовал кое-что от Эддисона и Стила.
Рэмпоул, перед которым одно за другим возникали эти видения, как выдергиваемые из колоды карты, обнаружил, что идет следом за доктором Феллом в нижний холл. Доктор, следуя, вероятно, инстинкту, нашел библиотеку. Это еще одно помещение с высоким потолком находилось в глубине дома. Все три стены, даже простенки между окнами, были заставлены книгами. На выкрашенных в белый цвет полках странно выделялись темные корешки толстых старинных книг. У четвертой стены, обитой кремоватыми панелями, находился камин, отделанный белым мрамором. Над ним в массивной золоченой раме висел портрет сэра Уильяма в полный рост. По бокам камина находились два высоких окна, выходящие в сад.
Доктор Фелл остановился в середине полутемной комнаты, с любопытством оглядываясь: Почти погасший огонь поблескивал на бронзе и металле. На столе горела лампа под розовым абажуром, вокруг стояли громоздкие кресла в чехлах. В остальном в библиотеке было так темно, что они могли видеть из окон звезды и оголенные кусты в саду.
— Слава богу, хоть за одно я крайне благодарен, — тихо сказал доктор. — Эрбор по-прежнему считает меня старшим инспектором. Может, мне удастся вообще помешать его встрече с Хэдли.
— Почему же вы этому рады?
— Оглянитесь, — кивнул доктор Фелл.
Рэмпоул быстро обернулся. Он не слышал, как Лаура Биттон вошла в библиотеку. Ее шаги заглушал толстый ковер. И в первый момент он едва ее узнал.
Казалось, она мгновенно постарела. Она уже не была той энергичной женщиной с твердой походкой и прямым взглядом карих глаз, которая сегодня днем так уверенно вошла в помещение стражников. Веки ее покраснели, лицо было напряженным и таким бледным, что на нем отчетливо виднелись веснушки.
