Гризуолд пожал плечами:
– Я слышал о ней, как и многие другие. Она изрядно опустилась, но была неплохой женщиной.
– Где вы о ней слышали? У Тримальчио?
– Не помню. А что?
– А вы когда-нибудь слышали сплетню о миссис Зия-Бей и…
– Джером! – вскрикнула Вэлери.
– …и каком-нибудь мужчине? – закончил Кенуорти. Ни один мускул не дрогнул на его худощавом лице.
– Едва ли о ней можно было слышать какие-то другие сплетни. – Гризуолд нахмурился. – Нет, не припоминаю. Кажется, я однажды слышал, что она появляется в обществе модного архитектора или врача. Снова спрашиваю: в чем дело?
– В том, что… – Кенуорти оборвал фразу и поднял руку. – Что это был за звук?
Легкая, но резкая качка усиливала тарахтение и скрип в салоне.
– Похоже на женский крик, – сказала Вэлери.
– Это он и был, – согласился Кенуорти. – Надеюсь, это не призрак миссис Зия-Бей.
– Не говорите так, – отозвался эконом. Его лоб, куда падал свет, поблескивал, словно намазанный маслом. – Слушайте, я пришел сюда задавать вопросы и намерен это делать. Вы сказали, что это походило на женский крик?
– Да, – кивнула Вэлери. – Где-то внизу.
– Мисс Четфорд, с какого времени вы находитесь в салоне?
– Я… я не помню.
– Пожалуйста, постарайтесь вспомнить.
– Ну, я пришла сюда и села спустя примерно минуту после того, как оркестр начал играть. Это был их первый номер.
– Где вы были до того?
– В моей каюте – приводила себя в порядок после обеда.
– Как насчет вас, мистер Кенуорти?
Молодой человек потер подбородок.
– Я тоже точно не помню. Я оделся и направился выпить в бар, но зашел сюда. Оркестр уже играл.
– Оркестр начал в девять, – сказал казначей. – Выходит, вы пришли сюда в начале десятого. Хорошо. – Он посмотрел на часы. – Вы говорите, что только что слышали чей-то крик. А когда вы поднимались к салону, вы слышали крик или какую-то возню?
– Нет, – ответили оба.
– Вы в этом уверены? Никакого шума с палубы «Б»?
– Нет.
Над спинкой стула Вэлери появился высокий силуэт, а над ее головой – две руки, одна из которых держала сигару. Обернувшись, она увидела усмехающееся лицо Латропа. Хотя девушке нравился Латроп, она питала к нему некоторое презрение, так как он казался ей школьником в облике взрослого и седого мужчины. Возможно, Вэлери была слишком серьезной. Нескладная фигура Латропа нависала над стулом. Сигарный дым сносило девушке в лицо, и Латроп разогнал его, наклонившись и помахав узловатой ручищей перед ее носом.
– Что за разговоры насчет крика и возни? – осведомился он.
– Ничего, сэр, – ответил эконом.
– Рад это слышать. Надеюсь, ничего не случилось с бедным стариной Хупером?
– С Хупером? – резко переспросил эконом.
– Да. Он обещал встретиться со мной здесь и послушать оркестр, но так и не появился. Надеюсь, он не свалился за борт. Хупер обещал научить меня игре под названием «Наполеон». Если он силен в ней так же, как в метании дротиков, я практически разорен. Он уже нагрел меня на доллар шестьдесят пять центов. Желаю всем доброй ночи.
– Мистер Латроп! – резко окликнул его эконом. Эмоциональная температура в помещении сразу подскочила на несколько градусов.
Латроп не успел отойти далеко. Он медленно повернулся:
– Да?
– Для проформы, сэр, капитан хотел бы знать, что вы делали около девяти вечера.
– Около девяти? – переспросил Латроп. – Был в своей каюте.
– И вы тоже?
– И я тоже, что бы под этим ни подразумевалось. Сюда я поднялся минут в десять десятого, чтобы послушать музыку. Очевидно, произошло что-то еще?
