Но Г.М. не забывал ничего.
— Открою вам маленький секрет. — Он огляделся вокруг, убеждаясь, что их не подслушивают, и понизил голос. — Я не люблю змей. Я их боюсь.
Мэдж невольно усмехнулась:
— Неужели, сэр Генри?
— Можете не верить, но это так, — вздохнул он. — А сегодня меня затащили наблюдать полноценное шоу. Вскоре всех ядовитых змей собираются уничтожить, и Риверс хочет выцедить целое ведро яда, прежде чем это произойдет.
Дверь террариума, уютно увитого плющом, открылась, и доктор Джек Риверс в спортивном костюме, но с черным медицинским саквояжем спустился на две ступеньки. За ним последовал Энгас Мак-Тэвиш, неся странный предмет, напоминающий проволочную петлю на короткой деревянной рукоятке.
Красивый доктор с блестящими русыми волосами и сверкающими энтузиазмом глазами сегодня выглядел поистине великолепно.
— Для вас все готово, сэр Генри, — весело объявил он.
Г.М. ухватился за поля шляпы и потянул их вниз.
— Мне бы очень хотелось, сынок, — сказал он, — чтобы вы не разговаривали как чертов дантист. Скажите честно: вы уверены, что все в порядке?
— Мой дорогой, сэр, — засмеялся Риверс, — нет абсолютно никакой опасности. Не так ли, Мак- Тэвиш?
— Так, — подтвердил старший смотритель.
— Мистер Бентон, — лицо Риверса слегка омрачилось, — обычно носил змей в брезентовой сумке. Когда он читал лекции в Хайгейтском университете, то приносил сумку в аудиторию и вытряхивал змей на стол.
— Бьюсь об заклад, студенты были в восторге, — сказал Г.М. — А не припомните ли случаев спонтанного ухода через окно?
— Нет, они к этому привыкли, — ответил Риверс. — Страх перед змеями — глупый атавизм. Взять, к примеру, миссис Ноубл.
Г.М. издал стон.
— Ее муж, капитан Ноубл, — продолжал Риверс, — подлинный гений в обращении с рептилиями. Однако сама леди не выносит даже их вида. Это настоящая фобия — вероятно, единственная ее слабость. — Он улыбнулся. — Кстати, о капитане Ноубле. Хорас Бентон клянется, что видел его на днях мертвецки пьяным в одном из ресторанов Сохо и что официант сказал, будто он напивается там уже полтора года. Не понимаю, почему Хорас распространяет подобную сплетню о храбром капитане… Как бы то ни было, преувеличенный страх перед змеями — чистой воды суеверие.
— А как насчет змеиных укусов? — осведомился Г.М. — Шутки в сторону, сынок! Если вас укусит одна из этих тварей, насколько это серьезно?
Риверс задумался.
— Должен признать, что укус переднебороздчатой змеи… — Он оборвал фразу, заметив Мэдж и Кери. — Привет! Мы собираемся произвести демонстрацию для сэра Генри. Хотите присутствовать?
Мэдж обменялась неуверенным взглядом с Кери. Она была одновременно испугана и заинтересована.
— Я бы очень хотела посмотреть, — призналась девушка, — если вы уверены, что это… ну…
Честная шотландская физиономия Мак-Тэвиша ободрила ее.
— Тьфу! — с презрением произнес старший смотритель. — Если молодой человек не начнет снова толкать людей, вы будете не в большей опасности, чем на улице.
— Ну, пошли? — улыбнулся Риверс.
— Минутку, сынок! — Г.М. с сомнением взглянул на него. — Сначала ответьте на один вопрос. Вы что-то говорили о змее с многосложным названием.
— Переднебороздчатая змея?
— Угу. Звучит скверно.
— Укус переднебороздчатой змеи — например, королевской кобры — может быть смертельным даже при наличии противоядия. В отличие от яда гадюки, разрушающего белые кровяные шарики…
— Продолжайте, сынок!
— Яд переднебороздчатой змеи действует на нервную систему, что означает быструю смерть. Двадцать тысяч человек, — добавил Риверс с абстрактным энтузиазмом ученого, — ежегодно умирают в Индии от укуса кобры.
Г.М. натянул шляпу еще ниже.
— Благодарю вас. Это очень утешительно. Полагаю, дабы продемонстрировать, что нам на это наплевать, мы начнем с той жуткой королевской кобры, которую видели вчера?
Риверс был шокирован.
— Конечно нет! Разве вы не рассмотрели этот экземпляр? В нем почти двадцать футов длины. В замкнутом пространстве с ним будет нелегко управиться. Нет-нет! Мы начнем с более мелкого африканского вида.
— Угу. И какова же длина африканской кобры?
— Восемь футов.
Г.М. слегка побледнел:
— Всего восемь футов? Какое облегчение услышать, что вы не пользуетесь неспортивными преимуществами, имея дело с мелкими экземплярами! Или вы не считаете достаточно взрослой особь короче половины трансатлантического кабеля?
— Нет никакой опасности, — уверенно заявил Риверс, — пока кобра не свернется кольцом. Ни одна змея не может атаковать, не свернувшись. А за этим проследим мы. Пошли!
Внутри было шумно, как в попугайнике.
Толпа, состоящая из медлительных взрослых и бойких детей, двигалась от одного экспоната к другому. Еще не было двух, и стеклянный пол оставался темным, словно усиливая мрачность атмосферы.
Риверс возглавлял процессию, проворно, но вежливо пробираясь сквозь толпу пружинистым шагом. Вокруг звучали голоса. Лица приникали к стеклянным контейнерам. Исходившее от детей возбуждение передавалось каждому вошедшему в террариум. Кери Квинт следовал за Мэдж, чувствуя себя виноватым.
И у него имелись на то причины.
Два контейнера у задней стены зала пустовали, а темнота и пеньковые занавески маскировали отсутствие стекол спереди. Но королевская кобра в большом контейнере между ними медленно двигалась, словно наблюдая за посетителями.
Кери заметил физиономию Майка Парсонса.
— Сюда, — сказал доктор Риверс.
В правой стене находилась дверь, которую не заметили бы в полумраке, если бы на нее не указали. Она находилась между контейнерами с черной мамбой и так называемым тарантулом, поблескивающим многочисленными глазами.
Дверь была закрыта на американский замок. У доктора Риверса имелся ключ, но Энгас Мак-Тэвиш опередил его, сняв ключ со своего кольца и отперев дверь.
Казалось, никто не видел, как они проходят через нее, кроме толстого и неопрятного пожилого мужчины в зеленой швейцарской шляпе, мрачно созерцавшего черную мамбу.
Доктор Риверс шагнул в сторону. Желтая лампа в контейнере с так называемым тарантулом, где мохнатый паук застыл в терпеливом ожидании, освещала гладко выбритое лицо доктора с широкими ноздрями и улыбающимся ртом. Вежливо кивнув и усмехнувшись при виде их колебания, он подал им знак войти перед ним.
