— Вашего прибытия знамения не предвещали.
— Я сама не знаю, как мне удалось сюда добраться, — вздохнула Крисельда, ссутулившись под тяжестью прожитых лет и безумного дня.
— Тебе было не обойтись без Крисельды, да, Анаид? — заинтересовано спросила Валерия.
— Без тети я бы к вам не прилетела, — признала девочка. — Мне бы не поменяли билет.
— Выходит, тетушка Крисельда сыграла решающую роль в твоей судьбе.
— Вы думаете, мне было суждено прилететь сюда?
— Совершенно верно.
— Ну вот! — запротестовала Крисельда. — Выходит, я живу лишь ради того, чтобы моя племянница могла претворить в жизнь свои капризы. Нечего сказать, завидная участь!
Анаид начала было утешать тетю Крисельду, но вдруг замолчала. Сквозь стекло автомобиля она узрела грандиозную картину: до самого горизонта, как поле бирюзовых, трепещущих на ветру цветов, раскинулось серо-синее пространство. Это было море. Анаид еще никогда не видела моря.
— Море! — закричала она, не в силах сдержать восторга.
Девочка опустила стекло автомобиля. Она почувствовала резкий запах морской соли и услышала крики чаек, круживших над мачтами суденышек в порту и дравшихся возле рыболовецких баркасов. Анаид понимала их перебранку, но предпочитала не вмешиваться. Ей нравилось смотреть на огромное сверкающее полотно, не думая больше ни о чем.
— Ты что, раньше не видела моря? — удивленно спросила у Анаид Клаудия.
Анаид стало стыдно. Наверное, она была единственным человеком на свете, никогда не видевшим моря. Все сведения по географии она вынесла из книг, телевизора и компьютера. Только теперь девочка осознала, что впервые покинула Урт, крошечное селение, затерянное в горах. Мать и бабушка никогда не брали ее в свои поездки.
Анаид никогда не видела настоящего цвета моря. Никогда не слышала шума вечернего прибоя, не вдыхала запах йода и песка, ароматов лаванды, тимьяна и дрока. Теперь она упивалась насыщенными средиземноморскими ароматами, рассматривала еще теплые от солнца сосны и дубы, сгорая от желания прогуляться на закате в ароматных, полных загадочной жизни лесах.
Валерия отвлекла Анаид, указав на воду:
— Видишь эти островки?
В нескольких метрах от берега та разглядела гигантские обломки скалы.
— Это камни, которые циклоп Полифем кидал в Одиссея, когда тот бежал из его пещеры.
Дрожа от возбуждения, Анаид подняла глаза на прибрежные горы, прорезанные глубокими ущельями. Так вот где жил Полифем!
— При случае я покажу тебе Мессинский пролив, где обитали Сцилла и Харибда!
— А что это там за крепость? — спросила Анаид.
— Клаудия, расскажи, пожалуйста, Анаид обо всем, мимо чего мы едем!
У Клаудии было такое выражение лица, словно мать послала ее голой в заросли крапивы. Анаид стало неудобно. Валерия то и дело тормошила сидевшую с недовольным и скучающим видом, дочь. Каждым своим словом и жестом та демонстрировала до какой степени мать ее раздражает.
Хмуро покосившись на Анаид, Клаудия забубнила:
— На этот берег высадились первые греческие колонисты. Рядом с Таорминой они основали город Наксос. Наш дом стоит на берегу, но Таормина, прославленная развалинами греческого театра у подножия Этны, построена на холме. Это бывшая средиземноморская колония греков, которую они именовали Тавроменией.
Клаудия говорила таким сердитым тоном и вид у нее был такой раздосадованный, что Анаид просто не могла этого слышать.
— Большое спасибо, — сказала она, — но я очень устала и лучше посплю.
Анаид закрыла глаза, избавив Клаудию от мучений. Та, тут же схватив унизанными кольцами пальцами плейер, надела наушники и, раскачиваясь в такт слышной только ей музыке, мгновенно позабыла о гостье.
Анаид стало грустно. Когда Селена взахлеб рассказывала ей о Клаудии, девочка именно так и представляла себе первую их встречу. Анаид никогда не могла найти общего языка со сверстниками.
Она попыталась заснуть, но безуспешно.
Валерия негромко разговаривала с Крисельдой. Прикинувшись спящей, Анаид внимательно прислушалась.
— У нас стало очень опасно, — говорила Валерия. — Одиоры как с цепи сорвались. С момента исчезновения Селены здесь погибло уже семь девочек и три младенца.
— А ларва? Ты уверена, что она опять появилась?
— Ее уже видели в четырех разных местах, — кивнула Валерия. — И на нашем острове тоже. Об этом мне сообщили как раз сегодня утром.
Крисельда вздрогнула.
— Так значит, ее не сожгли?
— Нет. Она только прикинулась, что сгорела. На самом деле все погибшие — омниоры.
— Где же она скрывалась все эти годы? И почему появилась именно сейчас?
— Думаю, это ясно. Она считает, что час пробил.
— Сквозь колпак сумела пройти только наша девочка, Анаид, — хрипло прошептала Крисельда. — Она не поддалась общей апатии и смогла прикоснуться к Селене.
— А что это за одиора появилась у вас в Урте?
— Она околдовала Анаид, и та ее полюбила. Но даже она не сумела полностью одурачить Анаид!
— Удивительно!
— Анаид несколько раз ругала нас за то, что мы сидим сложа руки.
— Но ведь вы действительно ничего не предприняли, — с упреком заметила Валерия.
— Это точно, — смущенно призналась Крисельда. — Мы попусту потеряли два месяца. А Карен, Елена и Гайя так и сидят там под колпаком.
— Скоро они оттуда выберутся, — предсказала Валерия.
— Ты так думаешь? — недоверчиво поинтересовалась Крисельда.
— Если Анаид сумела ускользнуть от одиоры, мы не допустим, чтобы вас держали в изоляции.
Уверенный тон Валерии радовал Крисельду. Она не могла забыть свою многодневную апатию, и ее снедало чувство вины.
— Да, мы ничего и не сделали за эти два месяца, — вздохнула она. — Даже не попытались узнать, куда девалась Селена!
— Вы ничего не нашли? Никакого следа? Даже самого ничтожного?
— Ничего.
— Но это само по себе уже о многом говорит.
— Увы, да!
Последовало красноречивое молчание. Потом Валерия решила убедиться в правильности возникших у нее подозрений.
— Вы в этом уверены? — спросила она.
— Полностью. Совершенно очевидно — Селена сама не хочет, чтобы мы ее нашли.
— Но ты же сказала, что девочка сумела с ней связаться?
— Да. Анаид нашла проход между мирами.
— Сама?
— Сама! Ей никто не помогал… Но Селена ее оттолкнула.
Валерия оглянулась на Анаид. Та делала вид, что спит, но проницательный взгляд Валерии трудно было обмануть.
— Выходит, Анаид — ключ к нашему спасению, — пробормотала итальянка.
— Кроме нее, сейчас нам больше не на кого надеяться.
— Велики ли ее знания?
— Нет, но она быстро учится.
