фигуру.
– Как сон? – спросил Дейта и тоже прибавил шагу, чтобы поспеть за Уильямом. – Это тоже довольно-таки сложное понятие. До сих пор я не смог постичь важности бессознательного состояния во время сна.
Райкер уже не слушал его рассуждений.
– Диана, – окликнул он.
Советник Трой не остановилась, пока он не окликнул ее дважды.
– Что случилось? – поинтересовался Райкер, когда увидел, что женщина плачет.
– Я просто устала, – сказала Диана и быстро вытерла слезы. – О, я, кажется, плакала.
– Диана...
– У меня все в порядке, Уилл. Просто я провела слишком много времени с хэмлинцем. Он так одинок, в таком отчаянии...
– Я провожу тебя до каюты, – предложил Райкер, не обращая внимания на то, что Дейта уставился на них с нескрываемым интересом.
– Спасибо, Уилл, – поблагодарила Трой, а потом решительно отказалась:
– Мне сейчас лучше побыть одной. Меня угнетают чужие чувства, и пока я не избавлюсь от их влияния.., я очень расстроена.
Она ускорила шаг и вошла за двумя пассажирами в турболифт.
– Диана!
Дверь с шумом захлопнулась.
– Я хотел бы задать вопрос по поводу того, как образуются слезы, – пробормотал Дейта. – Возможно, это пригодится...
– Потом, Дейта, – оборвал его Райкер и быстро зашагал прочь.
– Снова потом, – вздохнул андроид. Он взял на заметку еще одну странность человеческого поведения и решил непременно найти ей объяснение.
Доктор Иовино вытерла капли воды со своей куртки.
– Кажется, достаточно, – сказала она и отняла стакан у Моисея. Она еще не сумела убедить его, как здорово не просто играть с водой, а пить и есть.
– Нет! – возмущенно закричал мальчик.
– Я предполагала, что ты будешь возражать.
Лиза постоянно разговаривала с малышом. Он стал понимать человеческую речь значительно лучше. Казалось, он давно знаком с человеческим языком, хотя говорил мало и медленно. В данный момент его словарь состоял только из одного слова.
– Когда тебе интересно, ты ведешь себя правильно.
– Нет!
– Именно так, – она заметила, что мальчик открыл рот, собираясь возразить, и вместе с ним крикнула:
– Нет!
Моисей залился смехом, довольный импровизированным дуэтом.
По полу скользнула тень, Лиза обернулась, чтобы посмотреть, кто пришел. В каюту вошла девушка, в которой Лиза узнала пассажирку, спасенную с погибшего 'Феррела'. Доктор сразу поняла, что посетительница пришла взглянуть на Моисея. Она и сама была похожа на застенчивого ребенка. Не обращая внимания на присутствие гостьи, Лиза продолжала беседовать с Моисеем.
– Посмотри, что у меня есть, – доктор протянула мальчику кусочек шоколада. Малыш уже попробовал твердой пищи, и шоколад, похоже, пришелся ему по вкусу.
– Нет! – радостно закричал он, протягивая ручонки.
– Ах, ты не хочешь.
Лиза спрятала шоколад за спину и стала ждать, как прореагирует мальчик. Когда Моисей недовольно запищал, она отчетливо произнесла:
– Но ты же сказал, что не хочешь!
Малыш не прекращал кричать, но чувствовалось, что он внимательно прислушивается к словам женщины.
– Значит, хочешь? – Лиза снова поддразнила малыша. – Хочешь, да?
Губки Моисея перестали дрожать.
– Да-а-а, – пролепетал он, схватил кусочек шоколада и радостно рассмеялся.
– Он выглядит вполне счастливым, – удивленно произнесла Рут, внимательно глядя на малыша.
– У него хороший характер, – ответила Лиза. – Думаю, он привыкнет без особых усилий.
Неожиданно доктор нахмурилась, удивившись собственным словам. Она так была озабочена настоящим, что ни разу не задумывалась о будущем Моисея. И изумилась тому, что ей интересно, каким образом сложится судьба этого странного мальчика.
– Интересно, они все такие?
– Кто? – спросила Иовино. Она удивилась вопросу Рут.
– Остальные дети, – пояснила гостья. – Я стараюсь не думать о них. По- видимому, они тоже счастливы.
Девушка исчезла так же бесшумно, как и появилась. Лиза растерянно посмотрела ей вслед, размышляя над только что полученной информацией. Потом задумчиво стала следить, как Моисей доедает остатки шоколада. Собрав последние крошки, малыш облизал пальчики. И Лиза в который раз удивилась, что после кормления его личико оставалось таким же чистым, как до кормления. Малыш просто ненавидел грязь, но совершенно не боялся воды.
– Ну ты только подумай, Моисей. Остальные дети, такие, как ты...
– Да-а-а! – убежденно подтвердил малыш.
Ясон быстро уходил из жизни.
Он спокойно плавал перед членами медицинской комиссии, которые пришли на палубу, чтобы снять имитацию сферы чораи. Потом группа людей во главе с Беверли Крашер окружила мужчину, лежащего на столе в пустой каюте. Позвякивали металлические инструменты, резковато и отрывисто переговаривались медики.
Рут смотрела со стороны на бледное неподвижное тело, понимая, что усилия медиков напрасны. Ясон не хотел больше жить. Он умер.
Доктор Крашер сидела за столом, опустив голову на руки. Со стороны могло показаться, что женщина спит, но капитан Пикар заметил, что Беверли держится слишком напряженно. Жан-Люк подошел поближе.
– Беверли! Ты ведь и раньше теряла пациентов, – мягко сказал он.
Она вздрогнула, но ничего не ответила. Помолчав какое-то время, отозвалась:
– Раненых – да. Пациенты умирали от тяжелейших ранений или смертельных болезней, которые я не могла вылечить. Но Ясон был абсолютно здоров. Однако я так и не смогла его вылечить.
– Я принял решение взять его на борт.
– Я не обвиняю тебя. Да и себя тоже не обвиняю. Нам всем казалось, что мы поступаем верно. Только Рут оказалась права, она все знала лучше нас. Надо было оставить его у
