– Вы не доверяете мне? Сознайтесь.
– Рассудок велит относится к каждому человеку с недоверием, пока можно будет убедиться, что доверие не будет обмануто, – уклончиво ответил сыщик.
Она взглянула на стенные часы.
– У нас есть еще несколько минут времени, – шепнула она, – как бы я хотела, чтобы вы мне поверили. Как бы я хотела быть вашим другом.
– Почему бы нам и не подружиться? – ответил Ник Картер, пожимая плечами.
– Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, должны предполагать, что я испытываю вас, как это уже делал сегодня Меркодатти.
– А если я на самом деле так предполагаю? Что вы тогда сделаете?
– Что-то такое в вас производит на меня впечатление, что я так искренно хочу вам помочь, но... – впрочем тише. Надо уходить.
Она встала со стула и Ник Картер ясно заметил выражение безграничного страха на ее лице.
Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где еще царило оживление.
– Куда мы теперь направимся? – спросил он.
– Немного дальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.
Пройдя шагов сто, она снова остановилась и указала на карету.
Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы.
Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу.
– Что это вы хотели сказать мне в ресторане, когда вдруг остановились на полуслове? И отчего вы не докончили вашей фразы?
– Оттого, что за нами следили, – тихо ответила она.
– Кто следил?
– Пеллурия.
– Быть не может. Я нигде его не видел.
– И все-таки он был там. Он стоял возле двери.
– Вы, кажется, боитесь его?
– Его боятся все, придет и ваш черед бояться его.
– Я знаю чувство страха только по названию, – спокойно ответил Ник Картер.
– Смею ли я верить этому? Действительно ли вы храбрее других? – нерешительно спросила она.
– Я всегда говорю одну правду.
– Вы не обманете моего доверия, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
– Прежде чем ответить позвольте спросить: вам поручено задавать подобные вопросы?
– Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?
– Если вы считаете меня способным на подобный поступок, то лучше ничего не говорите, – резко ответил Ник Картер.
– И вы будете также откровенны со мной, как и я с вами?
В этом момент внутренность кареты озарилась светом уличного фонаря и сыщик ясно мог видеть лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению своему он заметил, что у нее на глазах были слезы.
Его 'шестое чувство' подсказало ему, что он вполне может ей довериться.
– Да, я вам верю вполне, – произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор, – не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае не ваша красота, такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами будем друзьями.
– Дай-то Бог! Он один знает, что мне нужен совет и поддержка.
– Я готов служить вам и тем и другим.
– Поклянитесь! – воскликнула она со сверкающими глазами.
– Клянусь честью, я буду вам верным другом!
– Помните, – произнесла она, – ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего и она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем!
– Ничто не может уничтожить данное мною честное слово!
– Я верю вам!
Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном:
– Известно ли вам вообще, куда я вас везу?
– Ни малейшего понятия не имею.
