– Поэтому ты где-нибудь поблизости откроешь итальянскую банкирскую контору.
– Это звучит более симпатично.
– Затем я дам понять моим приятелям, что ты человек весьма богатый, бросивший свою родину из-за несогласий во взглядах с прокурором, что твое имя Антонио Вольпе служит тебе только псевдонимом, что ты парень покладистый и что из тебя можно будет выжать порядочную сумму.
– Веселые виды на ближайшее будущее, – сухо заметил Дик и прибавил: – А не лучше ли будет, если ты будешь говорить обо мне только хорошее? Ведь члены союза 'Черной руки' так или иначе возьмутся за меня. Тогда дело становится безобиднее, и ты можешь сыграть роль преданного друга.
– Пожалуй, это верно. Но я, конечно, лишь весьма неохотно дам согласие на твое убийство.
– Ты просто душа-человек.
– Причем я устрою так, что твое убийство будет возложено на меня, – заявил Ник Картер, улыбаясь. – Я обязательно должен кого-нибудь убить, чтобы заслужить доверие членов общества. Вот почему я и изменил свой план, так как тебя я скорее всего сумею укокошить.
– Великолепно! Быть по сему! – воскликнул Дик, – а члены мафии, конечно, подумают, что ты на самом деле совершил убийство, и потому почтят тебя полным доверием.
– Будем надеяться. Но теперь я должен идти.
– Не придти ли мне совершенно случайно в Атлантический сад?
– Нет, пока не двигайся с места, Дик. Нас еще не должны видеть вместе, – ответил Ник Картер и ушел.
Ровно в половине одиннадцатого Ник Картер вошел со стороны Бовери в большой Атлантический сад.
Как всегда по субботам, ресторан был переполнен, и сыщику стоило большого труда получить отдельный столик.
Ему было нелегко удержать этот столик исключительно за собой, так как масса прибывающих гостей домогалась присесть к нему.
Около четверти двенадцатого в зал вошли кавалер с дамой. Они направились прямо к тому столику, за которым сидел Ник Картер, и присели к нему, не спросив даже разрешения.
Так как сыщику не было поручено задать пришедшим какой-либо вопрос и таким образом удостоверить их личность, то он решил до поры до времени не обращать на них никакого внимания и предоставить им начать переговоры. Он нисколько не сомневался в том, что это была именно та чета, которую имел в виду Меркодатти, тем более, что беглым взглядом он убедился, что, как изящно одетая дама, так и ее кавалер – родом из Италии.
Спустя несколько времени кавалер встал и ушел так тихо и незаметно, что даже Ник Картер обратил на это внимание лишь тогда, когда он уже подходил к выходу из зала.
Дама осталась на своем месте.
Она была красавица, каких мало, и своим страстным, южным лицом напоминала только что распустившийся пышный цветок граната.
Ник Картер еще думал над тем, как теперь быть, как вдруг заметил, что на него устремились ее черные глаза.
– Давно ли вы уже находитесь в этой стране, мистер Спада? – спросила она.
Стало быть – пароль. Ник Картер немедленно ответил:
– Для меня существует одна только страна, все мои помыслы постоянно там.
– Вы говорите об Италии?
– Именно, об Италии.
Беседа прекратилась.
Но Ник Картер взглянул на большие стенные часы, на которых было без десяти двенадцать, и произнес:
– Не пора ли нам уходить?
– А куда вы еще собираетесь в столь поздний час?
– Я условился быть в определенном месте.
– Ах, вы условились быть в определенном месте, – как-то машинально повторила она.
Хотя они теперь уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка все еще не собиралась уходить. Она не вставала с места и устремила на Ника Картера свои большие, черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль и горе. Ему даже казалось, что она хотела сообщить ему нечто весьма и весьма важное.
Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику Картеру.
– Известно ли вам, что вы затеваете и куда я должна проводить вас?
– Я знаю только то, что я должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, – ответил Ник Картер.
– Неужели, – настойчиво продолжала молодая женщина, – вас не предостерегает внутренний голос, не говорит вам, чтобы вы не подвергались ожидающей вас опасности?
– Нет! Да я, говоря правду, и не задумывался над этим, – спокойно возразил сыщик.
