направились по 14-й улице и затем свернули на 3-ю Авеню.
Картер отправился за этими четырьмя, так как был уверен, что остальных увидит на собрании. Японцы, очевидно, хорошо знали Нью-Йорк: ни разу не сбившись с дороги, они дошли до Терри-Стрита, одной из глухих улиц близ гавани. Сыщик спокойно шагал в некотором расстоянии от преследуемых, как вдруг получил сильный удар по голове, так что его шляпа упала в грязь. Картер быстро обернулся и увидел совершенно пьяного матроса, который, очевидно, был очень доволен, что поколотил франта. В следующий затем момент сыщик схватил матроса за шиворот и встряхнул его так сильно, что у бедняги затрещали кости.
– Я тебя научу вежливому обращению! Сейчас же подними мою шляпу и хорошенько вычисти ее.
– Я... я, – залепетал совершенно пьяный матрос. – Я нечаянно свалился на вас.
– Пусть тебе поверит кто-нибудь другой. Теперь же подними шляпу, иначе тебе придется плохо.
Матрос наклонился, чтобы исполнить приказание, но при этом потерял равновесие и упал всем своим телом на головное украшение Ника. Надо было торопиться, поэтому Картер оттащил матроса со шляпы, поднял ее, вычистил, насколько это было возможно и не без отвращения надел снова на голову. Хотя и мало времени заняло это приключение, тем не менее след преследуемых оказался потерянным. Картера это нисколько не остановило. Он деятельно принялся отыскивать затерянные следы. И на этот раз, вошедшее в поговорку счастье сыщика, ему не изменило. В одном месте улицы неловкий носильщик уронил бочку с индиго и весь тротуар был окрашен в яркий синий цвет. Уличные мальчишки, которых в Америке называют 'воронами', устроили себе забаву, раскрашивая друг другу пролитой краской физиономии, так что походили на каких-то индейских вождей. Прохожие, невольно попадая в пролитую краску, оставляли на тротуаре следы, лучше которых, в смысле четкости, трудно было себе представить.
Картер, заметивший, что один из четырех японцев несколько волочил правую ногу, очень скоро напал на следы шпионов, приведших его к зданию, казавшемуся необитаемым. Картер осторожно нажал дверную ручку, но, как и предполагал, дверь оказалась запертой. Это, впрочем, не остановило сыщика. Своей отмычкой он в две минуты открыл замок, так что многочисленные прохожие даже не заметили этого, войдя в здание, Картер оказался в длинном коридоре, спертый воздух которого показывал, что в доме жильцов, действительно, не было. Осторожно ощупывая стены, сыщик медленно продвигался вперед. При нем, правда, был его электрический фонарь, но пользоваться им Ник не решался, боясь привлечь к себе внимание. Наконец, нога Картера нащупала ступеньку лестницы. Ник стоял перед дилеммой: в котором из восьми этажей дома находились преследуемые? Оставалось одно: поднимаясь по лестнице, прислушиваться, на каком из этажей раздастся подозрительный шум.
Осторожно начал он подниматься по лестнице и, таким образом, добрался до шестого этажа. Коридор, ведший с площадки, тут особенно расширялся, и сыщик решил, что именно здесь находятся японские офицеры.
Едва успел он проскользнуть в одну из дверей, выходивших в коридор, как услышал за собой быстро приближавшиеся шаги. Оглядев комнату, Картер заметил стоявший в одном из углов ящик, прыгнул в него и захлопнул у себя над головой крышку.
В эту минуту в комнату вошло несколько человек.
– Отнесите этот ящик в комнату совещаний, – проговорил кто-то по-японски.
Затем сыщик почувствовал, как ящик подняли и понесли.
Минуты через три несшие сыщика остановились и опустили ящик на пол.
– Удивительное дело, – проворчал один из них, – книг в нем очень немного, а он такой тяжелый.
Картер в своей засаде едва дышал и держал револьвер все время наготове. Крышку, однако, не поднимали и Ник мог спокойно слышать все, что говорилось в комнате.
На совещании присутствовало, вероятно, человек двенадцать; все разговоры велись на японском языке.
Картер, прекрасно понимавший этот язык, с ужасом убедился, что его прекрасная родина кишит японскими соглядатаями.
Кроме того, он узнал, что все добытые шпионами документы хранятся в том самом ящике, в котором он сидел в настоящее время.
'Вот так штука! – подумал Ник. – Я, значит, обладатель всех этих милых вещей! Подождите, я вам подсыплю сольцы!'
В это время кто-то поднял крышку.
– Измена! Измена! – закричали вокруг и некоторые из присутствующих кинулись было на сыщика, но Картер уже перешел в нападение.
– Кто двинется с места, тот будет трупом! – загремел он. – Я сыщик Ник Картер, вы видите, что я прекрасно говорю на вашем языке и, значит, понимаете, что все ваши тайны мне известны. К сожалению, в Соединенных Штатах нет такого закона, по которому можно было бы арестовать шпиона. Даю вам минуту времени на то, чтобы покинуть эту комнату и дом. В запоздавших стреляю! Поверьте, в таких случаях я не даю промаха и каждый из замешкавшихся получит довольно неприятную отметину. Книги, рисунки, документы остаются в моем владении!
Японцы увидели, что их дело проиграно, и поспешили удалиться.
Как только скрылся последний, Ник Картер подбежал к окну, открыл его и пронзительно свистнул. Через несколько минут в комнату вбежало около дюжины полисменов.
Ящик с драгоценным содержанием был препровожден в полицейское управление, а сам сыщик, самодовольно посмеиваясь, отправился домой.
Едва Картер вошел в кабинет, как к нему подошла экономка.
– Вас в библиотеке ожидает кто-то, мистер Картер, – произнесла она.
Не спрашивая даже о том, – мужчина это или женщина, сыщик, как был в костюме шута, вошел в библиотеку.
Там он увидел мужчину, по виду лет шестидесяти, причем опытный глаз Картера угадал, что состарило этого мужчину не время, а забота и страдание. Коротко остриженные волосы были белы как снег, в то время
