«Хорошая битва, — успел напоследок подумать он. — Дед был бы доволен».
А потом тьма поглотила его.
Часть 4
ТЕМНОЕ ВРЕМЯ
Глава 1
Сны
Темнота была глубокой, густой, непроницаемой, и невозможно было различить ни звука. Не существовало даже воспоминаний, которые могли бы проникнуть в замершую черную бездну. Наверное, то же чувствовали деревья, вечно томящиеся в слепой, безмолвной тишине, влачащие полусонное растительное существование.
Со временем появились видения или сны, но они оказались спутанными, беспорядочными и ничего не говорящими. Были лица, нависающие над ним, выныривая из красного тумана: белое лицо девушки с испуганными глазами, вытянутое, желтое лицо старика с печальными, раскосыми черными глазами.
И голоса. Едва различимый шепот, напоминающий эхо далеких разговоров. Казалось, что люди спорили о том, стоит ли двигать его с места или пусть лежит. Девушка говорила, что они должны перенести его под навес, что он замерзнет до смерти, лежа на холодной земле. Маленький старик возражал, утверждая, что Каджи на девять десятых мертв, потому что острие меча задело его легкие, и с каждым вздохом он захлебывается собственной кровью, поэтому, если хоть чуть-чуть сдвинуть его, он — умрет. Пусть лучше остается там, где он… А потом голоса стали тише, и хотя Каджи сквозь туман видел, как движутся губы, он не мог ничего слышать… ничего.
Потом, много часов спустя, после того как Каджи провел целую вечность на морозном воздухе, стало теплее. Медленно возвращалось тепло, постепенно растапливая холод, сковавший его. Каджи радостно наслаждался переменой, чувствуя, как холод капля за каплей вытекает из его тела. Он попытался приоткрыть глаза. Когда ему это удалось, то он увидел теплые красные языки пламени костра, танцующие на крыше палатки, и чудовищные черные тени. Кто-то сидел рядом с ним. Подняв взгляд, юноша уставился на вытянутую серую морду, влажный черный нос, открытую пасть и длинный розовый язык.
Существо с серой мордой уставилось на юношу безмолвным, вопросительным взглядом, обнюхало лицо, а потом принялось лизать его розовым языком. Было щекотно, и юноша усмехнулся, тихо, слабо… но тут же зашелся ужасным, мучительным кашлем. Именно тогда он понял, что жив и на какое-то время просто заблудился между снами. А потом грязная, тощая девушка с взъерошенными рыжими волосами подошла к его ложу, прогнав прочь собаку… или это был волк?.. и набросила влажную ткань на лицо Каджи, чтобы он снова дышал ровно, чисто. От ткани исходил пряный запах, наполнивший болью легкие… А потом приступ кашля прошел…
Сны были очень странными. Все они отличались друг от друга. Почему-то он не мог собрать их вместе, чтобы они обрели смысл. Это напоминало пазлы — детские головоломки, составленные из многочисленных кусочков разноцветной бумаги, из которых нужно сложить цельную картину. Но Каджи не мог сложить кусочки вместе. Они оставались яркими бессмысленными обрывками.
Был и другой сон, полный боли. Каджи не мог дышать. Ему казалось, что целый холм навалился ему на грудь — невероятно тяжелый вес. Близкий, обжигающий источник тепла заставлял его бороться с подступающей тьмой. И еще была девушка. «Та самая девушка, что и раньше, — подумал Каджи. — Хотя она стала много тоньше, под глазами у нее появились большие мешки. И этот тонкий, сжатый, бесцветный рот». В руках она держала какую-то ярко светящуюся штуку, покачивая ее, словно жаровню с мерцающими углями. А из-за ее плеча выглядывал тощий желтолицый человек — кожа и кости. Страх был написан на его лице. Он говорил о том, что не надо было им что-то делать… и девушка, угрюмая, напряженная, повторяла, что это нужно и должно быть сделано, иначе он утонет в собственной крови… Еще девушка бормотала странные фразы — заклятие какое-то или молитву.
Старик еще раз попытался остановить ее, схватил за запястья, но девушка повернулась, наградив старика яростным взглядом, который заставил его быстро отпрянуть.
— Я виновата, — безапелляционно объявила девушка. — Если он умирает, я убью его. Я оказалась глупа и упряма, ошиблась, а он был прав… Если бы мы оставили лагерь, не задерживались, пока черные грабители, эти цыганские собаки предательски не ударили его в спину кинжалом…
Потом она снова склонилась над Каджи и начала что-то делать. Юноша почувствовал страшную боль. Ему показалось, что ярко вспыхнул свет, затем он ослеп, потрясенный… Вновь весь мир заполнила тьма, и Каджи погрузился в глубокий сон.
Больше он не видел никаких снов.
Он чувствовал себя как утопленник. Сон засосал его, словно черное, мертвое море, из которого он то и дело выныривал в тусклый дневной свет, делал глоток воздуха или два, перед тем как снова утонуть в черных водах.
Но однажды он медленно выплыл из черного моря сна. Девушка и старик о чем-то спорили.
— Один скромный, ничего незначащий человек думает, что одна молодая девушка не спала уже два дня. Она не может и дальше продолжать бодрствовать. А ведь старый Акфуб не хочет иметь на руках двух беспомощных…
— Со мной все в порядке. У него кризис. Если он переживет это ночь, то появится надежда… Но это требует огромного напряжения… Я должна вести его, потому что плоть может выздороветь, кости — срастись, но легкое…
Каджи словно сквозь туман видел девушку, преклонившую перед ним колени. Ее лицо было бледным, мертвенным, взгляд направлен к небу. Маленький зеленый дымок спиралью поднимался из курительницы, поставленной у нее между коленями. Девушка вдыхала дым. Юноше показалось, что душа девушки покинула свой дом из плоти и крови и оставила пустой оболочку.
За плечом девушки Каджи разглядел длинное, тощее лицо старика. Раскосые черные глаза задумчиво прищурились, а рот неприятно скривился.
— Заромеш… — пробормотал мужчина низким, бормочущим голосом. — Заромеш… Должно быть… Но почему девушка обманывала нас?
Происходящее ничуть не взволновало Каджи, и он позволил себе расслабиться и вновь утонуть в черном море сна, чьи удушающие волны плотоядно вздымались над ним, обволакивая тишиной и даря облегчение… А после этого уж и вовсе никаких снов не было.
Глава 2
Заромеш
Каджи открыл глаза и огляделся.
Над ним был грубый каменный свод, с которого, словно незаконченные каменные копья, свешивались сталактиты.
Сбоку от юноши, свернувшись калачиком, спал огромный серый волк. Он, словно ласковый пес, спрятал нос в пушистом хвосте. Каджи вспомнил, что зверя звали Базан. Сам юноша удобно лежал на сложенных плащах, а седельные сумки были навалены у него в изголовье. Ему было тепло и удобно. Юноша
