Секундой позже и Майкл увидел ее. Он удержался от желания остановиться и, только сжав еще крепче ручку саквояжа, продолжал идти. Лестницы они достигли одновременно.
— Мэгги? — учтиво поклонился он.
— Уезжаешь? — равнодушно спросила она.
— Уезжаю.
Майкл посторонился, чтобы не загораживать проход на ступеньки.
Маргарет еще сильнее прижала к себе сверток.
Ни он, ни она не двигались, стояли, каждый вбирая в себя образ другого, как иссушенная почва всасывает воду. Каждый старался запомнить другого на всю жизнь.
— Мама!
Этот зов привел ее в трепет. О Боже. Эмма и Майкл вместе! Она почувствовала неотвратимость происходящего: их встреча, как бы она ни старалась избежать ее, была неизбежна.
Волна жара, охватившая Майкла, сменилась приливом ледяного холода в венах, когда он уставился на похожего на эльфа ребенка, на одной ножке прыгавшего по платформе. Девочка была укутана в твидовое пальто и шарф крупной ручной вязки. Ее маленькая черная шляпка была подвязана сатиновой ленточкой. Сверкнувшие на него любопытством ирландские голубые глаза были такими же глубокими и ясными, как и у него.
У него вспотели ладони. Ему пришлось как следует прочистить горло прежде, чем вымолвить:
— Твоя дочь?
Маргарет почувствовала себя загнанной в ловушку, бежать ей было некуда.
— Да.
— Она похожа на одного из твоих херувимчиков.
Она не могла произнести ни слова. Внимательно следя за ним, Маргарет ждала. Он понял, подумала она. Он понял.
Эмма скатилась по ступенькам, обеспокоенно нахмурив брови. Она вцепилась в руку матери, прижавшись плечом к ее боку.
— Кто это? — прошептала она.
Майкл не мог оторвать глаз от малютки, повисшей на руке Мэгги.
— Даунинг сказал мне, что у тебя есть дочь, но я…
Она поспешно прервала его:
— Мне нужно отправить это поездом, ты уж извини нас.
Совершенно ошеломленный, Майкл смотрел, как они, держась за руки, поднимаются по деревянным ступенькам на платформу и как девочка продолжает улыбаться ему, глядя через плечо, в то время как Мэгги тянет ее к окну багажного отделения.
Медленно закипавший гнев, доселе неизведанный им, сменил поразивший поначалу Майкла шок. Та повозка, от которой он отказался возле отеля, остановилась сейчас у платформы в ожидании прибывающих пассажиров. Майкл подошел к кучеру, выудил из кармана монетку и бросил ему со словами:
— Меня зовут Шонесси. Отвезите мой багаж обратно в отель. Я передумал и остаюсь.
Мэгги пыталась изобразить улыбку, передавая сверток со своими тщательно упакованными произведениями служащему багажного отделения. Дрожащими пальцами она достала монетку в оплату доставки и протянула ему. Нарви Литтл, служащий, который принимал от нее все предыдущие пакеты в адрес компании «Уитни», попытался разговорить ее.
— Следующая партия картин? По какому случаю на этот раз?
— Что? — Маргарет не могла связать и двух слов. Ей очень хотелось взглянуть через плечо, посмотреть, не наблюдает ли за ней Майкл, но, боясь как раз этого, она продолжала глядеть прямо перед собой.
— Праздничные картинки? Но Рождество давно прошло. — Нарви продолжал улыбаться, неторопливо ставя штемпель об уплате и проверяя прочность бечевки, которой она обвязала посылку.
— Открытки ко Дню Святого Валентина, — еле вымолвила она.
— А, верно. Он ведь будет в следующем месяце. Нужно купить одну для моей благоверной.
Он протянул ей квитанцию. Мэгги поблагодарила его и повернулась, чтобы идти. И чуть не столкнулась с Майклом Шонесси.
— Ой! — Эмма пыталась высвободить свою ладошку из болезненного захвата Маргарет. — Мама, ой!
Она чуть ослабила захват.
— Не хнычь, Эмма.
Майкл улыбнулся Эмме, но от его взгляда на Мэгги повеяло холодом.
— Нам, очевидно, необходимо поговорить.
— Не думаю, что ты выбрал подходящие для этого время и место, — ответила она.
В поисках союзника Майкл обратился к ребенку, внимательно разглядывавшему его.
— Давайте-ка укроемся от холода. Как вы смотрите, если я приглашу вас обеих на чай в отель?
— Нет, — возразила Мэгги.
— Да! — взвизгнула Эмма. Повернувшись к матери, она попросила: — Пожалуйста, мам, там такие вкусные пирожные!
Майкл озорно подмигнул девочке.
— Где твоя сумка? — растерянно спросила Маргарет.
— Я передумал с отъездом. — Он сделал жест в сторону ступенек. — Только после вас, леди.
Эмма поспешила первой. Взрослые молча последовали за ней, ощущая полное замешательство.
— Большой у тебя дом? — спросила Эмма, жуя сандвич.
— Не разговаривай с полным ртом, — укорила ее мать.
Сценка за столом в ресторанном зале «Шеридана» напомнила воскресный обед с Чарльзом, но сегодня ее сердце билось в сумасшедшем, бурном ритме, с перебоями и замиранием. Несмотря на чай, у нее было сухо во рту, щеки горели. Каждый раз, когда Майкл бросал на нее обвиняющий взгляд, она жаждала, чтобы пол под ней разверзся и поглотил ее вместе со стулом и всем остальным.
Он старался всячески развлечь Эмму, потчуя девочку всякими вкусностями и засыпая вопросами. И Эмма охотно поддерживала разговор с незнакомым ей человеком, пока ее мать подыскивала предлог, чтобы уйти.
— У меня очень большой дом, — говорил Майкл, — со множеством комнат.
— Ты живешь в нем один? — Эмма отхватила еще один кусок торта и с очаровательной улыбкой отправила его в рот.
Майкл бросил быстрый взгляд на нее, прежде чем ответить.
— Совсем один, если не считать слуг. Ну и лошадей, конечно.
— У тебя есть пони?
Он покачал головой.
— Нет, мне они были ни к чему, но у меня на конюшне найдется место для одного.
Почувствовав опасность в его невинных словах, Маргарет схватила сумочку и намотала ее ремешок на пальцы.
— Заканчивай, Эмма. Мы и так отняли много времени у мистера Шонесси.
— О, времени у меня полным-полно, — парировал Майкл. — К тому же я намерен проводить вас домой и там закончить наш разговор.
— Я это предвидела. Мне тоже хотелось бы покончить с этим поскорее.
Он наклонился к ней:
— Не понимаю, чего ты так волнуешься, Мэг. В конце концов у тебя было семь лет, чтобы придумать хоть какое-то объяснение.
— А мне уже шесть, — прошептала Эмма.
Майкл откинулся на спинку стула с самодовольной улыбкой.
— Я знаю, ты говорила мне. А теперь, Эмма, пока ты доедаешь торт, расскажи-ка мне немного о своих подружках.
