Моммензин.
Спустя несколько минут он вернулся в рабочий кабинет, где сидел патер Бриен с Патси.
– Михаил Каддль еще находится в тюрьме Моммензин, – заявил Ник Картер, – и если он будет вести себя и впредь так примерно, как до сих пор, то его года через полтора выпустят на свободу.
– Вы не осведомлялись относительно того, разрешено ли ему изготовлять четки?
– Нет, об этом я не спрашивал, так как предпочитаю спросить лично. Я сегодня поеду в Филадельфию, чтобы поговорить с начальником тюрьмы, с надзирателями и с самим заключенным. Когда я вернусь завтра после обеда в Вашингтон, то, наверно, у меня будут интересные новости.
– Я был бы очень рад, если бы вы завтра тоже пожаловали ко мне, – ответил патер, – так как это таинственное дело интересует меня в такой же мере, как и вас, хотя бы уж из-за четок. Вы сами понимаете, что для нас было бы крайне неприятно, если бы отлученный от церкви изготовлял и продавал четки; они могут попасть в руки священников лишь через посредство третьих лиц. Я еще хотел сказать кое-что.
– Пожалуйста, говорите, – сказал Ник Картер, видя, что патер колеблется.
– Видите ли, я профан в том деле, в котором вы работаете столь безукоризненно, но мне кажется, чем больше я думаю об этом извещении, что за ним скрывается не одно, а даже несколько преступлений!
– Это весьма возможно, – согласился Ник Картер.
– Дело, видите ли вот в чем: по моему мнению, слова 'Филипп в надежном месте' указывают на одно преступление, слово 'принесу бриллианты и деньги' указывают на грабеж и вымогательство, а слова 'доверяй мне или смерть обоим' равносильны угрозе, что и сама Зара сделается жертвой преступников, если еще не сделалась ей. Не находите ли вы, что мои выводы правильны?
– Совершенно верно! Я и сам уже пришел к такому выводу! – улыбнулся Ник Картер.
– Само имя 'Зара' довольно своеобразно, – продолжал священник, – не женское ли это имя?
– Надо полагать, женское, тем более, что оканчивается на 'а', хотя в Бельгии и Румынии есть и мужские имена на 'а'. Пока я буду в Филадельфии, Патси успеет разыскать в адресной книге всех жителей, носящих имя 'Зара', будь они женщины или мужчины. Это будет нетрудно, имя редкое! По моему мнению, это скорей всего сокращение: я несколько раз уже слышал имя 'Зараби', есть также испанское имя 'Альказара'. Но теперь я не стану больше утруждать вас, – сказал Ник Картер, взглянув на часы, – позвольте еще раз поблагодарить вас за ваши любезные сведения и извините, что я отнял у вас столько времени.
– Я был очень рад вашему посещению, – ответил патер, пожимая сыщику руку, – во-первых, я всегда рад видеть Патси, а во-вторых, весьма важно узнать, действительно ли отлученный от церкви в тюрьме делает четки и продает их – ведь это сущее безобразие.
– Завтра мы это узнаем, – ответил Ник Картер, – а теперь прощайте.
– Я не могу благословить вас на прощание, так как вы лютеранин, – закончил патер, – но тем не менее я буду просить Царицу Небесную помочь вам в ваших начинаниях, которые принесут пользу и нашей церкви.
Сыщики ушли и отправились в гостиницу Виллара обедать.
Глава IV
В тюрьме Моммензин
В полночь Ник Картер выехал из Вашингтона, но только не в Нью-Йорк, как сначала предполагал, а в Филадельфию, и на другое утро в девять часов он уже сидел в приемной начальника тюрьмы Моммензин.
– Прежде чем вы вызовете заключенного, – сказал Ник Картер, который уже успел переговорить с начальником по существу дела, – я хотел бы задать вам еще несколько вопросов о нем.
– Я слушаю вас.
– Не можете ли вы мне сказать, каким ремеслом занимался Каддль, когда совершил преступление, за которое попал в тюрьму?
– Могу. Ему давала работу какая-то католическая община в Чикаго, и он, насколько мне известно, занимался изготовлением четок.
– Разрешили ли вы ему изготовлять такие вещи здесь в тюрьме?
– Как вам сказать: и да, и нет.
– Что это значит?
– Видите ли, этот Каддль – надо вам знать, что в тюрьме его зовут не по имени, а по номеру, который он носит на груди, – за все время своего пребывания в тюрьме ведет себя так отменно хорошо, что ему даны разные льготы. Так, например, ему разрешено время от времени заниматься резьбой по дереву, но делать четки ему никогда не разрешали, так как это было бы крайне непристойно.
– Не делал ли он нитки с резными шариками?
– Это да. И даже довольно много.
– Видели ли вы каждую нитку?
– Нет, лишь изредка я рассматривал его изделия.
– А куда девались эти вещи? Преимущественно нитки с шариками?
– Насколько мне известно, они отправлялись куда-то в подарок одному из его друзей.
Начальник тюрьмы заметил, что Ник Картер нахмурился, и сказал:
– Это нисколько не противоречит тюремному уставу. В настоящее время он занимает должность истопника и у него остается много свободного времени, чтобы работать на себя. Я этому никогда и не
