Они спустились на первый этаж, и Бина решила, что они держат путь на улицу. Но вместо этого виконт повел их через холл.
Позади главной лестницы оказалась другая, которой, должно быть, в свое время пользовались слуги. Она была более узкой и находилась в еще худшем состоянии. Они спустились еще ниже, открыли большую, тяжелую дверь, похожую на те, которые ведут в погреб, и очутились в огромной пещере. К своему изумлению, Бина обнаружила, что она была заполнена людьми!
Здесь преобладали мужчины, и это были отнюдь не представители парижского «дна», как можно было ожидать. Все присутствующие были элегантно одеты и, по всей видимости, принадлежали к высшему сословию.
Было видно, что они вовсе не сидели сложа руки. Каждый был занят каким-нибудь делом. Женщины разбирали одежду, мужчины изучали какие-то чертежи, похожие на карты.
В дальнем углу пещеры за столом сидел пожилой седой господин, отличавшийся изысканной, аристократической внешностью. Виконт подвел герцога и Бину к нему.
— Монсеньор, позвольте мне представить вам его светлость герцога Уорминстера и его сестру, леди Бину Минстер, — произнес виконт. Господин поднялся и протянул руку.
— Я — герцог де Сен-Круа, — объявил он. — Счастлив, что Арману удалось своевременно спасти вас.
— Прошу простить меня, если я кажусь несколько огорошенным всем происходящим, — сказал герцог.
— Арман, полагаю, уже сообщил вам, что корсиканец приказал арестовать вас? — спросил герцог де Сен-Круа.
— Но почему? — удивился герцог. — Весьма необычно, чтобы после объявления войны власти немедленно начинали преследовать гражданских лиц.
— А чего еще можно было ожидать от этого необузданного варвара? — презрительно ответил герцог де Сен-Круа.
— Бонапарта привело в ярость известие о том, что два французских брига были захвачены англичанами, — объяснил виконт. — Как только он узнал об этом, он запретил англичанам въезд во Францию и объявил, что с теми, кто уже находится здесь, будут обращаться как с военнопленными.
— В это просто трудно поверить! — воскликнул герцог.
— Я вполне разделяю ваши чувства, — сказал герцог де Сен-Круа. — Но, когда дело касается Бонапарта, мы уже ничему не удивляемся.
Виконт улыбнулся:
— Как он возгордился бы, если бы ему удалось взять в плен герцога Уорминстера! Бог знает, сколько может продлиться эта война!
— Она будет длиться до тех пор, пока англичане не разобьют Наполеона, — сказал герцог де Сен- Круа. — А теперь, ваша светлость, нам предстоит решить, каким образом вам лучше всего покинуть Париж.
— Вы уже послали кого-нибудь на биржу труда? — спросим виконт.
— Один из наших самых толковых людей отправился туда больше часа назад, — ответил герцог де Сен-Круа, — и скоро должен вернуться. — Он обернулся к герцогу Уорминстеру: — Насколько хорошо вы знаете французский?
— Очень хорошо — для англичанина, — ответил за него виконт. — Но недостаточно хорошо, чтобы сойти за француза!
— В таком случае вы станете у нас уроженцем одной из северных провинций. А мадемуазель?
— О, мадемуазель говорит по-французски просто превосходно! — сказал виконт, прежде чем Бина успела открыть рот.
Она чуть было не сказала, что ее мать была наполовину француженкой, но вовремя спохватилась, вспомнив, что ее считают сестрой герцога.
Словно почувствовав, что она чуть было не выдала себя, герцог с улыбкой посмотрел на Бину, и она улыбнулась ему в ответ. У нее было такое ощущение, что он отчасти испытывал приятное возбуждение, попав в такую опасную ситуацию, в то время как сама она была очень встревожена.
Она слышала немало рассказов о жестокости французов, об их безжалостности и бессердечном отношении к страданиям простых людей, которые они неоднократно демонстрировали на территории завоеванных ими стран.
Бина была уверена, что, если бы их с герцогом арестовали, то непременно разлучили бы, и девушку охватывал страх при одной только мысли, что ее держали бы взаперти в полном одиночестве. Это было бы ужасно!
Она снова взяла герцога за руку и, почувствовав ободряющее пожатие его пальцев, немного успокоилась.
— Я считаю, что лучше всего было бы для вас… — начал было герцог де Сен-Круа, но в этот момент дверь в дальнем конце пещеры отворилась, и взгляды всех присутствующих обратились в ту сторону.
В дверях стоял худощавый мужчина средних лет, похожий, как показалось Бине, на старшего клерка или доверенного секретаря какого-нибудь высокопоставленного лица.
Он был одет во все черное, и в его внешности и манерах было нечто, убедившее Бину, что если он возьмется за какое-нибудь дело, то успешно выполнит его, обнаружив при этом немалый ум, предусмотрительность и внимание к деталям.
Он направился к столу, за которым сидел герцог Сен-Круа, поспешно спросивший:
— Есть какие-нибудь новости, Мирмон?
— Да, господин герцог, — ответил тот. — Маркиз Лорн выехал в Швейцарию под видом горничной жены швейцарского банкира. Я уверен, что при пересечении границы у него не возникнет никаких трудностей.
— Прекрасно! — сказал герцог де Сен-Круа. — А есть ли вакансии на бирже труда?
— Да, господин герцог, и одна из них особенно подойдет леди и джентльмену, которых вы имеете в виду.
— Какая именно? — спросил герцог.
— Генерал Дельма был назначен на должность начальника гарнизона в Гавре. Он намерен выехать из Парижа завтра утром.
Бине казалось, что, все затаив дыхание, прислушиваются к этому спокойному голосу.
— Да?
— Он и мадам Дельма не могут взять с собой собственных камердинера и femme de chambre[29], поскольку у тех имеется несколько детей. Поэтому генерал потребовал, чтобы ему немедленно подыскали подходящую замену.
— Великолепно! — воскликнул герцог де Сен-Круа. — Арман, попросите графа подготовить необходимые бумаги. Герцог будет выдавать себя за освобожденного по инвалидности от воинской службы уроженца Нормандии, что объяснит его английский акцент. Мадемуазель пусть будет родом из Лиона или из какого-нибудь другого города, расположенного не слишком далеко от Парижа.
Виконт направился в другой конец пещеры, где за другим столом сидел джентльмен, в чьи обязанности, по всей видимости, входила подготовка документов.
— Прошу прощения, монсеньор, — сказал Мирмон.
— Да, что такое? — спросил герцог де Сен-Круа.
— Генерал поставил непременным условием, чтобы камердинер и горничная были супружеской парой. Будет лучше, если мадам и мосье будут выдавать себя за мужа и жену.
— Да, да, конечно, — согласился герцог де Сен-Круа. — Я полагаю, это не вызовет затруднений?
— Ни малейших, — ответил герцог Уорминстер.
Бина дотронулась рукой до его плеча.
— Среди маминых драгоценностей есть ее обручальное кольцо, — тихо сказала она ему.
Он посмотрел на нее, и Бина увидела слабую улыбку на его лице. Она поняла, что оба они подумали об одном и том же.
Им не суждено было избавиться друг от друга. Судьба ли, обстоятельства ли — называйте это как
