ответа на неразрешимые вопросы Заза не находила.
Она могла бы, например, вернуться в Париж и поискать его там, а найдя, уехать куда-нибудь в Англию или Испанию, но согласится Ли он на подобное существование? И так ли уж велика его любовь к ней, чтобы он мог пойти на какие-то жертвы, когда их ждет нужда и вечный страх быть обнаруженными.
Нет, у них нет общего будущего. Но если б хоть прошлое подарило ей больше прекрасных мгновений общения с Пьером! Почему так безжалостно оборвалось ее короткое счастье в Париже?
Заза утыкалась лицом в мокрую от слез подушку, жалея о том, что ей мало что будет вспомнить в будущей тусклой жизни, которая ожидала ее.
Может быть, она совершила ошибку, отказав ему в близости, отказавшись стать женщиной в его объятиях? Ведь эта близость стала бы памятником их любви.
Заза очень мало знала об отношениях мужчин и женщин, смутно представляла, что они хотят от них. Она знала только вкус губ Пьера и какое-то напряжение и боль в груди, когда она думала о нем. Этот мир чувств и страстей еще должен был открыться перед девушкой в будущем.
Подойдя к дверям музыкальной комнаты, графиня Гликсбург произнесла:
– Если ваше высочество действительно намеревается поупражняться в игре ближайшие полчаса, я займусь своими делами. Как вам известно, у меня много других забот. Не соизволите ли вы дать мне честное слово, что не покинете эту комнату, пока я за вами не вернусь?
– Обещаю вам, – покорно произнесла Заза.
– Итак, вы дали мне честное слово, принцесса! – Графиня была очень сурова. – Не подведите меня, как прежде! Я вернусь ровно через полчаса.
Она удалилась из комнаты, плотно прикрыв дверь, едва удержавшись от искушения запереть принцессу на ключ.
Заза с тоской открыла крышку рояля, думая, сколько потерь ей пришлось понести в последние дни. Навсегда ушел из жизни замечательный вдохновенный ее учитель, который вносил смысл в ее безрадостное существование в унылом дворце. Никто не понимал ее так, как этот старик, и вероятно, навсегда покинул ее мир любимый ею Пьер Бувье.
«Но Пьер жив! Он все равно где-то рядом, Пьер сможет дать мне то, что когда-то дарил мне профессор. Вернись ко мне, Пьер'»– посылала она мысленный призыв.
Пальцы ее обрушились на клавиши рояля, словно музыка могла позвать Пьера к ней, во дворец.
Но первый порыв ее быстро угас, пальцы теперь скользили по клавишам механически, и все вдохновение ее исчезло.
Когда графиня вернулась, Заза покорно встала и закрыла крышку рояля.
– Вам не придется завтра заниматься музыкой, да и все ближайшие дни тоже, моя принцесса, – заявила графиня с некоторым злорадством в голосе.
– Почему? – поинтересовалась Заза.
– Разве вы забыли, что принц Аристид прибывает в Мелхаузен с государственным визитом?
Это событие как-то улетучилось из памяти Заза, да и теперь она отнеслась к сообщению графини Гликсбург с удивительным для самой себя равнодушием. Конечно, она знала, что принц обязательно должен явиться, но ее собственные мысли и охватившее ее горе настолько отвлекали девушку от будущего замужества, что это величайшее событие в истории Мелхаузена, а главным образом в ее жизни, совсем не трогало принцессу.
Однако после того, как графиня Гликсбург проводила Марию-Селесту в комнату сестры и удалилась, ей пришлось поделиться новостью с Рейчел.
– Ты знаешь, что принц Аристид приезжает завтра?
– Я давно об этом знала, но не хотела напоминать тебе. Я думала, что это повергнет тебя в еще большую печаль, – сочувственно сказала Рейчел.
– Более несчастной, чем теперь, я уже не могу стать, – покачала головой Заза. – Как ты считаешь, Рейчел, Пьер уже приехал в Дорн и узнал, что профессор умер? Может быть, он разыскивает меня?
– А почему бы тебе не съездить в дом профессора и не узнать, появлялся ли там Пьер? Вполне возможно, что там есть родственники, которые скажут, что кто-то интересовался тобой, – разумно посоветовала младшая сестра.
– Ты не подумала, что графиня запретит мне подобный визит? – возразила Заза. – Папа даже не разрешил мне присутствовать на его похоронах и уж вряд ли позволит навещать его дом.
Великий герцог был настолько жесток, что не разрешил дочери проводить знаменитого музыканта в последний путь, хотя она умоляла его об этом.
– Похороны – это не для женщин, – строго сказал он. – И к тому же он был всего лишь твоим преподавателем музыки, и не более того.
– Что ты об этом знаешь? – в сердцах вскричала Заза. – Он был моим истинным учителем!
Но отец, не дослушав ее, отвернулся и отправился по своим делам.
– Ты можешь ограничиться письменным выражением соболезнования его родственникам, – бросил он на ходу отрывистым небрежным тоном, каким он теперь разговаривал с дочерью после ее возвращения.
Но все же он принял ее объяснения, когда удосужился их выслушать, что она гостила эти дни у одной из своих бывших гувернанток, потому что хотела обдумать будущие свои обязанности в качестве супруги владетельного принца Аристида.
– О чем тут думать? – усмехнулся в ответ отец. – Тебе повезло, что у тебя появился жених из такой замечательной страны. Я бы отдал многое, чтобы наш Мелхаузен располагался в столь благодатных краях,
