Джерри все еще болтал, когда вошла служанка.
— Рада засвидетельствовать почтение вашей светлости, миледи. Смогли бы вы собраться через полчаса? Граф приглашает вас и его светлость в зоопарк.
Люпита еще ничего не успела ответить, как Джерри издал радостный вопль и спрыгнул с постели.
— Я пойду скажу, что мы будем скоро готовы! Поспеши! Скорее! — кричал он.
Люпита приводила себя в порядок и думала, как это характерно для графа — все заранее обдумать и подготовить.
Она уже оделась и заканчивала прическу, когда лакей вызвал из ее спальни служанку, чтобы сообщить, что кто-то стоит внизу и хочет видеть миледи.
— Кто бы это мог быть? — недоумевала Люпита, услышав эту новость из-за двери, и предположила, что это Энтони Бенсон.
— Его зовут Мэтьюз, — ответила служанка, пошептавшись с лакеем.
— Мистер Мэтьюз? — воскликнула Люпита.
Неужели управляющий фермы из Вуд-Холла отыскал ее?
— Я сейчас выйду, — быстро сказала она служанке. — Отнесите вниз, пожалуйста, мою шляпу и сумочку.
Не дожидаясь ответа, она последовала за лакеем в маленькую комнатку, которая вела в зал; Люпита ее никогда раньше не видела.
Там ждал ее мистер Мэтьюз. В течение двадцати пет он был управляющим фермы ее отца. Она знала, что на него во всем можно положиться, — он был честен и надежен.
Она пожала ему руку.
— Вот так неожиданность, мистер Мэтьюз! Как вы узнали, что я нахожусь здесь?
— Мне необходимо было найти вас, миледи, потому что произошли события, о которых вы, по моему разумению, срочно должны узнать!
— Как же вы меня нашли?
Она не на шутку испугалась: если мистер Мэтьюз знает, то Руфус Ланг тоже, вероятно, разведал, где она скрывается.
— Это все жена, — объяснил управляющий. — Она прочитала в газете, что вы были на балу у герцогини Девонширской с графом Ардвиком.
Люпита совершенно выпустила из виду, что о посещениях балов сообщается в» Придворных новостях «, а в колонке хроники печатается список гостей.
— Мы узнали адрес графа Ардвика, миледи, и тогда я сразу же приехал в Лондон на поезде.
— Расскажите же мне, что стряслось! — взмолилась Люпита.
О серьезности происшедшего можно было судить по виду мистера Мэтьюза.
Девушка знала, что он никогда не оставил бы Вуд-Холл без уважительной причины, поскольку беречь и стеречь ферму было его основной обязанностью.
— Давайте сядем и спокойно поговорим, мистер Мэтьюз. Расскажите мне по возможности подробнее о причине вашего приезда.
Она села на диван, мистер Мэтьюз — в кресло напротив.
— Вот как все было, миледи, — начал он. — Мне очень не хотелось беспокоить вас, но я не могу представить себе, чтобы ваш покойный отец вытерпел все, что творит мистер Руфус.
От страха и беспокойства у Люпиты забилось сердце. Она догадывалась, что кузен Руфус был причиной визита управляющего.
— Что же он сделал?
— Первое, что он сделал, отобрал у меня, несмотря на то что я противился как мог, все деньги, которые я взял в банке, как всегда по четвергам, чтобы сегодня, в пятницу, выдать зарплату слугам и другим работникам.
— — Так он отобрал у вас все деньги?
— Да, миледи, до последнего пенни. А когда я ему сказал, что должен расплатиться со слугами, он заявил, будто деньги ему нужны больше, чем им!
Люпита хотела сказать, что это воровство, но прикусила язык.
— Продолжайте, — попросила она управляющего.
— Я знаю также, что он собирает в доме все, что имеет цену, и складывает на бильярдном столе.
Люпита была потрясена.
— Но почему он это делает?
— Думаю, он готовит вещи, чтобы все продавать любому, кто приедет из Лондона.
— Но ведь это не его вещи! Как же он может их продавать? — возмутилась Люпита.
— Я тоже недоумевай. Но это еще не все. Он приказал мистеру Бриггсу открыть сейф, чтобы завладеть драгоценностями вашей семьи, которые там хранятся. А там не только серебро, но и старинные фамильные ценности вашей матушки. Там лежат такие сокровища, как тиара и жемчуг, которые переходят из поколения в поколение.
— Надеюсь, Бриггс не дал ему ключ от сейфа! — задыхаясь от гнева, произнесла Люпита.
Мистер Бриггс был достаточно умен, чтобы сказать, будто вы, ваша светлость, взяли ключ с собой. Но мистер Руфус грозился взорвать замок сейфа.
— Невозможно в это поверить! — вскричала Люпита. — Мы обязаны остановить его. Немедленно прервать его бесчинства.
— Я точно так же думал и был уверен, что ваша светлость так скажет…
А когда мистер Бриггс поздно ночью рассказал мне про сейф, я вскочил в поезд, который развозит молоко в пять часов утра, и утром же приехал к вам.
— Вы очень, очень разумно поступили, уважаемый Мистер Мэтьюз. А теперь подождите здесь — я схожу за графом.
Она вскочила с дивана, выбежала в зал и, быстро спустившись вниз, направилась к апартаментам графа.
Она была уверена, что найдет его за чтением утренних газет и подписыванием писем, и действительно застала его за этим занятием. Когда она, постучав, ворвалась в кабинет, граф обеспокоенно спросил:
— Что случилось?
— Здесь управляющий нашей фермы в Вуд-Холле, мистер Мэтьюз. Папа ему всецело доверял. Ом рассказал, что там происходят чудовищные вещи. Пожалуйста, посоветуйте, что мне делать!
Граф не стал терять время на выспрашивание деталей. Он встретился с мистером Мэтьюзом и внимательно выслушал его рассказ.
— Леди Люпите повезло, что у нее такой разумный помощник, как вы, которому можно поручать важные дела.
Управляющий весь засиял от этой похвалы.
— Я пытаюсь делать то, что считаю правильным, милорд!
— Вот что я собираюсь предложить, — сказал граф. — Пока я буду готовиться к отъезду в ваше поместье, поешьте и выпейте чего-нибудь на дорогу. Если мы хотим спасти то, что принадлежит твоему брату, — обратился он к Люпите, — то не должны терять ни минуты.
Лицо графа выражало крайнюю степень решимости.
— Попроси миссис Филдинг и служанку поскорее уложить твою одежду и все, что нужно, для Джерри.
Закончив с приготовлениями, она пошла за братом и пыталась утешить его, так как отменялся поход в зоопарк.
Он, конечно, бурно протестовал:
— Я так хотел посмотреть медведей и слонов!
— Мы пойдем в другой раз. Обещаю тебе. А сейчас мы должны ехать домой, потому что кузен Руфус хочет украсть вещи, которые принадлежат тебе! — объясняла ему Люпита.
— А что он крадет? Мои игрушки?
— Нет, нет, не игрушки, а деньги и драгоценности наших родителей, а может быть, и наших лошадей.
