То же самое Кася повторяла про себя.
В башне стало жарко и душно. Кася подошла к окну и раскрыла его настежь.
На небе уже зажглись звезды. Луна постепенно выплывала из облаков и заливала все вокруг серебристым светом.
От деревьев протянулись длинные темные тени, и Кася подумала о том, каким безлюдным и унылым кажется это место.
Оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы здесь прятаться, потому что мимо дозорной башни никто не ходил.
Поля вокруг не были ни вспаханы, ни засеяны.
Кася боялась, что герцог не поймет, что она хотела сказать своим шифром.
Но в интересах других людей он не должен платить похитителям.
Если они получат от него деньги, то, как только потратят их, украдут другого ребенка.
Кася с дрожью думала о том, что если их не спасут, они с Саймоном умрут здесь голодной смертью или эти бандиты убьют их, прежде чем отправиться на поиски новой жертвы.
«О Господи, прошу тебя, Господи, пусть он поймет!»
Она не могла больше смотреть на пустые поля и снова присела возле Саймона.
«Он очень храбрый мальчик», – подумала она.
Другие дети на его месте кричали бы, плакали или цеплялись бы за нее.
«Когда он вырастет, он будет таким же отважным, как его дядя», – сказала она себе.
Подумав о герцоге, Кася сразу представила себе, как он скачет на своем вороном коне, как сидит во главе обеденного стола, как стоит у камина и смеется над тем, что она говорит.
«Он такой красивый и такой умный», – подумала она, и сердце ее забилось.
Ей казалось, что он тянется к ней обеими руками. Кася вспомнила, как глаза их встретились сегодня утром, когда он сказал, что хочет с ней поговорить.
«О чем?»– гадала она и вдруг испугалась, что он хотел сказать, что возвращается в Лондон и они с Саймоном остаются одни.
Кася добавила к своей молитве новые слова:
«Пусть он останется, прошу тебя, Господи, пусть он останется и пусть он поскорее нас найдет!»
Она молилась так страстно, что даже закрыла глаза руками, чтобы лучше сосредоточиться.
Вдруг послышался какой-то звук.
Похоже было, что кто-то скребется, и Кася испугалась, что в комнате крысы.
Она всегда боялась крыс.
Она понимала, что в пустой башне их должно быть великое множество.
Звук стал громче, и она задрожала от страха.
В голове ее разом всплыли все рассказы о том, как крысы загрызли младенца в колыбели или напали на взрослого человека.
Она до того испугалась, что готова была позвать на помощь своих похитителей.
Она открыла глаза и собиралась вскочить на ноги, но вдруг свет луны заслонила чья-то тень.
На мгновение Кася подумала, что это ей мерещится.
Но через миг кто-то перекинул через подоконник ногу и влез в окно комнаты.
Кася вскочила.
Это был герцог.
Она не видела его лица, но знала, что это он.
Кася бросилась к нему, и он заключил ее в объятия.
Ей хотелось кричать от радости, но в этот момент он нашел губами ее губы.
Герцог крепко прижал ее к себе, и она не могла вздохнуть, но чувствовала, что ничего прекраснее этого никогда еще не испытывала.
Герцог целовал ее жадно, настойчиво, страстно, потом наконец отпустил и шепотом сказал:
– Ни звука! Сколько их?
– Ч…четверо, – заикаясь, пробормотала Кася. – И они вооружены.
– Вы не ранены?
– Нет-нет, все в порядке. Саймон спит. Герцог, продолжая обнимать Касю, подошел посмотреть на Саймона.
При свете луны он поглядел на мальчика и прошептал Касе:
