– Вы узнаете об этом позже, – ответил герцог, – я должен быть на борту сразу после вашего возвращения.
– А что мы будем делать потом?
– Яхта немедленно выйдет в море, – ответил герцог. – Мы направимся в Каир.
– Но я не понимаю, – сказала Долли, – при чем здесь люди, чьи жизни мы спасаем?
– Вы встретитесь-с ними в свое время, – ответил герцог, – но я хочу, чтобы вы поняли, что это – не шутка и не игра, а смертельно опасная операция! Если любой из вас поведет себя неестественно или подозрительно или по неосторожности скажет что-либо лишнее, все может окончиться катастрофой!
– Ты хочешь сказать, – спросила Долли. – что какие-то люди, а точнее, агенты, может быть, подслушивают нас и следят за нами?
– Это не исключено.
– От страха меня в дрожь бросает.
– – Вам нечего бояться, – успокоил их герцог, – если вы будете поступать так, как я вам сказал.
– Мы очень постараемся не подвести тебя, – пообещала Нэнси, – лично я нахожу все это слишком заманчивым!
– Пойдемте готовиться, – сказала Долли без особенного воодушевления.
– Будьте осторожны, не говорите ничего при стюардах, – предупредил герцог. – Я запрещаю кому-либо из вас говорить об этом до того момента, когда мы отчалим и направимся в открытое море.
Долли подошла к герцогу, поцеловала его в щеку и сказала:
– Ты умеешь изобретать оригинальные способы развлекать нас, дорогой. Ты мне даже нравишься в роли Бульдога Драммонда!
Герцог улыбнулся, но, как только она и Нэнси покинули каюту, сказал Джорджу Рэдстоку:
– Останься на минуту, Джордж!
Женщины были вне пределов слышимости, и герцог сказал:
– Ты сможешь взять одну из шляп своей жены, а также длинное пальто и шарф, какие бы она надела для поездки в открытом автомобиле?
– Да, конечно, – ответил лорд Рэдсток.
Немного поколебавшись, герцог сказал:
– Я бы не хотел, чтобы она знала, что мне это понадобится, а если не получится, то попроси ее не говорить об этом Долли.
На губах Джорджа появилась слабая понимающая улыбка, и он сказал:
– Я понимаю. Куда мне принести вещи?
– Положи их в каюту Гарри, – ответил герцог.
Джордж поспешил за своей женой, и Гарри сказал:
– Пожалуй, ты поступаешь разумно. Бак. Долли не понравится появление другой женщины на яхте.
– Именно об этом я и подумал, – сухо ответил герцог.
На самом деле он подумал, что в подобного рода предприятиях менее всего желательно участие таких людей, как Долли.
Она была непредсказуема, импульсивна, ненадежна и безумно ревнива.
Разумеется, ей ни к чему было ревновать к княжне Милице, которая уже продемонстрировала свою нелюбовь к нему.
Но одного того, что она женщина, было бы уже достаточно, чтобы испортить Долли настроение, и поэтому чем меньше она будет знать о русских до их появления на яхте, тем лучше.
Все эти соображения заставляли герцога с нетерпением дожидаться, когда они отправятся выручать русских.
Накануне вечером они обсуждали с Гарри, какая потребуется одежда, чтобы лучше замаскировать Великого князя и его спутников.
– Мои брюки подойдут им по длине, поскольку оба князя очень высокие, – сказал герцог, – но поскольку они чрезвычайно худы, трои френч подойдет им лучше, чем мой.
– У меня в запасе только один, – ответил Гарри.
– К счастью, у меня их несколько, – сказал герцог. – Я доверяю моему камердинеру во всем, даже приходилось не раз доверять ему мою жизнь, и я знаю, как он надежен.
Гарри знал, что камердинер герцога, Доукинс, был с ним на войне и так чтит своего господина, что сделает для него все, о чем бы он ни попросил.
– Доукинс сказал, – продолжил герцог, – что он положит одежду в большую корзину для пикников. Если кто-либо будет следить за нами, то подумает, что мы отправляемся за город, а когда мы возвратимся гораздо раньше, то просто решит, что мы передумали.
– Прекрасная мысль! – одобрил Гарри.
