— Давдейл, да? Тем хуже, — угрюмо произнесла тетя Клорис. — Моя племянница Флоренс могла бы выйти замуж за кого-то из кузенов Дьюитт. Тогда она не оказалась бы в таком бедственном положении, как сейчас. Дьюитты знают толк в деньгах.
Маркиз кашлянул.
— Если бы ваша племянница действительно вышла замуж за своего кузена, мадам, — улыбнулся он, — то в результате такого союза могла бы не появиться на свет такая красивая и преданная вам молодая леди, как мисс Давдейл.
Тетя Клорис пожала плечами, взгляд ее слегка потеплел.
— Да. Евгения хорошая девушка, и к тому же красавица. Луч света в моей старости.
Воцарилась хрупкая тишина. Ее прервало появление Бриджит. Запыхавшись, она вошла в комнату без чайного подноса.
— Доктор... Он спускается, мадам, — запинаясь, выговорила она.
В комнату вошел врач, отворачивая рукава сорочки. Тетя Клорис встала, опираясь на подлокотник кресла.
— Ну что? — спросила она.
Доктор Парфитт застегнул пуговицу на манжете.
— Она пришла в себя, мадам.
— Слава Богу! Она в здравом уме? Она ведь ударилась головой о мостовую! Я боялась, что она разбила голову.
— Никаких признаков серьезной травмы головы нет. Однако сейчас пострадавшая в шоковом состоянии и, безусловно, испытывает боль. У нее сломана нога и раздроблено запястье.
Евгения в ужасе поднесла руки к губам.
— О бедная мама! Мне можно ее увидеть?
Доктор подумал и кивнул.
— Уверен, ей пойдет на пользу ваш визит. Но я должен пойти вместе с вами. Она все еще очень слаба.
— Я тоже должна пойти, — заявила тетя Клорис.
Доктор повернулся, чтобы остановить ее, — он не хотел, чтобы пациентку беспокоили сразу несколько человек, — но тетя Клорис властно отодвинула его.
— Маркиз! Вы тоже должны пойти, — сказала она, оглядываясь через плечо.
Маркиз попятился.
— Я не думаю... — начал было он, но тетя Клорис прервала его.
— Миссис Давдейл будет приятно узнать, что вы интересовались ее здоровьем. Она захочет лично поблагодарить вас.
В итоге маркиз последовал за тетей Клорис, Евгенией и доктором в спальню больной.
Миссис Давдейл лежала, откинувшись на подушки. Евгения чуть не разрыдалась, когда увидела, как она бледна и слаба.
Веки больной дрогнули, и она открыла глаза.
— Это ты, доченька?
— Да, мама. И тетя Клорис здесь, и... маркиз.
— Маркиз? — Миссис Давдейл поднесла руку к лицу. — Но у меня волосы в беспорядке, и пудра осыпалась!
Тетя Клорис выглянула из-за полога.
— Я рада видеть, что тебе уже лучше, Флоренс. Ты быстро снова станешь на ноги.
Веки миссис Давдейл снова задрожали от боли.
— На ноги? — простонала она. — Да я не могу пошевелиться! У меня совсем нет сил!
— О Боже! — в смятении воскликнула тетя Клорис. — И сколько ты собираешься вылеживаться?
Доктор шагнул вперед.
— Миссис Давдейл потребуется время, чтобы восстановить силы.
— Время? — сдавленно повторила тетя Клорис. — Но кто будет за ней ухаживать? — запричитала она. — Я не могу оплачивать сиделку!
— Я сама буду ухаживать за мамой, — быстро предложила Евгения.
— Благослови тебя Господь, дорогая! — тихо сказала мать.
— Но кто тогда будет ухаживать за мной? — воскликнула пожилая дама, и ее лицо покрылось красными пятнами. — Кто будет выполнять обязанности домоправительницы? Я не в состоянии нанять временную экономку и обеспечивать уход за больной! Это не входило в мои планы. Что же мне теперь делать?
Доктор Парфитт внимательно посмотрел на старуху и нахмурился.
— Миссис Дьюитт, вы должны успокоиться. Помните о своем давлении!
— Давлении? Да, давление! У меня перед глазами появилась какая-то пелена. Мне нужно сесть. Будьте столь любезны, доктор, проводите меня вниз. Я, кажется, припоминаю, что Бриджит подала чай. Позвольте опереться на вашу руку.
— Безусловно!
Как только за ними закрылась дверь, Евгения, которая все еще стояла на коленях у кровати матери, разрыдалась.
— Мамочка! Как тетя Клорис может быть такой скупой и мелочной?!
Миссис Давдейл подняла дрожащую руку и погладила девушку по голове.
— Ну-ну, — уговаривала она слабым голосом. — Не обращай на нее внимания. Все дело в возрасте.
Евгения уткнулась лицом в руки матери.
— Мисс Давдейл... — прозвучал из тени голос маркиза.
Евгения подняла залитое слезами лицо. Она совершенно забыла о его присутствии. Девушка вытерла лицо тыльной стороной ладони. Маркиз вышел на свет. Он наклонился и помог Евгении встать.
— Ваша матушка права, — мягко сказал он. — Миссис Дьюитт пожилая дама, а старики легко пугаются, когда что-то нарушает привычный порядок вещей. Она испугалась, увидев раны и повреждения вашей матушки, потому что это напоминает о ее собственной немощи.
— И потом, она боится расходов, — горько пожаловалась миссис Давдейл, натягивая простынь до самого подбородка. — Она опасается, что я опустошу ее кошелек. Господи! Если бы я и моя дочь не были столь бедны...
— Мама! — пробормотала Евгения, приходя в ужас от того, что теперь, когда затронута ее любимая тема, мать невозможно будет остановить.
— Бог знает, отчего она так трясется над каждым пенни! — простонала женщина. — У нее же в банке полно денег! И к тому же сотни фунтов припрятаны в старых чулках, в наволочках и в изношенных домашних туфлях! И это притом, что мы с моей бедной девочкой живем впроголодь, на одном хлебе да воде, даже сахара вдоволь не видим!
—
Губы маркиза дрогнули в улыбке. Он откашлялся.
— Миссис Давдейл, — произнес он, — я хочу предложить вам кое-что. Я хотел бы предложить Бакбери-Эбби в ваше распоряжение — ваше и вашей дочери. Это идеальное место для вашего выздоровления. За Вами будет наблюдать мой личный врач. Меня там не будет — по крайней мере некоторое время, — но мои слуги позаботятся о вас. Вы ни в чем не будете нуждаться — включая хлеб с подливой, если таковым будет ваше желание.
Глаза миссис Давдейл загорелись радостной надеждой.
— Бакбери-Эбби? О, я ни о чем лучшем и мечтать не могла! Вы очень добры, милорд! Правда, Евгения?
Евгения смогла только слабо кивнуть, настолько сильная буря эмоций охватила ее.
Кто знает, сколько потребуется времени, чтобы мать выздоровела. Недели? Месяцы? Скорее месяцы! Долгие месяцы она, Евгения, не сможет даже одним глазком увидеть Грэгора.
