Он наклонил голову и нежно поцеловал ей руку.
Сначала его губы показались ей властными, а потом мягкими и как будто просящими.
От этого странное волнение прошло по ее телу, и она испугалась, что не сможет этого скрыть.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — попрощался Клинт Викхэм. — И пусть Бог присмотрит за тобой, раз мне ты этого не разрешаешь.
У самой двери он оглянулся, и на мгновение ему показалось, будто два ангела стоят у изголовья кровати.
Он улыбнулся этой игре лунного света.
— Ты закрыла двери на небеса прямо перед моим носом, — грустно произнес он. — И здесь, снаружи, мне очень одиноко.
Он тихо вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.
На следующее утро Тила проснулась утомленная.
Она долго не могла уснуть и задремала, лишь когда луна покинула небо и природа застыла в предвкушении рассвета.
Она была разбита и не могла даже думать о конной прогулке перед завтраком.
Мэри-Ли укоризненно посмотрела на нее, когда она вошла в классную комнату.
— Я думала вы разбудите меня, мисс Стивенс, — сказала она.
— Боюсь, я проспала, — ответила Тила. — Но мы покатаемся сразу же после завтрака, а потом я покажу тебе следующую комнату.
— С историями?
— Да, я расскажу тебе много историй.
По пути в конюшню Тила думала, что, несмотря на ночной разговор, Клинт Викхэм, наверное, отправился на утреннюю прогулку.
Она вспоминала о вчерашнем, как о некоем наваждении, порой ей казалось, что все это просто сон и на самом деле ничего подобного не было.
Приходил ли он к ней в спальню?
Сидел ли у нее на кровати и умолял стать его любовницей?
Ей нелегко было произносить это слово даже про себя, и она не со всей определенностью понимала, что оно значит.
Она знала его из книг, где в жизни королей и знатных рыцарей наравне с женами существовали многочисленные любовницы, но никогда раньше так долго не раздумывала над его значением.
Также из книг Тила почерпнула сведения о том, что женились короли обычно ради расширения границ государства или заключения перемирия, а любовницами становились женщины, которых они любили.
Король не давал своей любовнице корону, он дарил ей свое сердце.
И для любящей женщины этого было достаточно.
» Но принадлежать мужчине без благословения церкви? Это же грех!«— ужаснулась Тила.
Она вспомнила случай, происшедший много лет назад в деревне.
Молодая девушка вернулась из Лондона; она ждала ребенка, про которого говорили. Что он будет незаконнорожденным.
Об этом рассказали матери Типы, и та была потрясена и расстроена, что такое могло произойти среди их подданных.
Девушку все избегали, никто не общался с ней.
В конце концов она покончила с собой, бросившись в реку с моста.
Тила тогда была совсем маленькая, но она слышала, как перешептывались между собой служанки, и из их разговоров поняла — это единственное, что оставалось той девушке.
Типе все это показалось жестоким, и она пожалела, что не смогла поговорить с девушкой до того, как та убила себя.
Она запомнила тогда выражение» незаконнорожденный ребенок «, хотя не совсем понимала, что оно значит.
В деревне таких детей называли проще —» байстрюк «.
Этого слова Тила тоже не понимала.
Она знала, когда мужчина и женщина женятся, потом через какое-то время у них появляется ребенок. Но как это происходит, она не представляла.
Она догадывалась, что если бы позволила Клинту Викхэму любить ее так, как он этого хотел, то ребенок мог бы появиться и у нее.
И тогда ей пришлось бы закончить свою жизнь подобно той бедняжке из деревни — прыгнуть в реку.
» Не следует даже думать о подобных вещах!«— одернула себя Тила.
Она честно старалась забыть о том, что случилось прошлой ночью.
Но ее попытки оказались тщетными.
Она постоянно ощущала прикосновение его губ к своей руке, и это событие невольно овладевало ее мыслями.
» Как было бы прекрасно, если б так же ласково он поцеловал меня в губы «, — вдруг промелькнуло в голове.
Силясь избавиться от наваждения. Тила тряхнула головой и увлекла Мэри-Ли за собой в конюшню.
Там они выбрали лошадей для прогулки.
Тила взяла жеребца, на котором каталась прошлым утром.
Она предпочла его, потому что ом заставлял ее сосредоточиться на дороге, а это поможет ей забыться и не видеть перед собой каждую минуту лицо Клинта Викхэма, озаренное лунным светом.
Они быстро скакали по равнине.
Вскоре показался лес, но сегодня Тила не почувствовала волшебства.
Вместо Хиласа и пения русалок она слышала голос мистера Викхэма и чувствовала на себе его умоляющий взгляд.
С огромным трудом она извлекла из глубин памяти несколько историй о храбрых рыцарях и драконах, чтобы рассказать Мэри-Ли.
Но почему-то рыцари в изложении Типы выглядели, как Клинт Викхэм, а принцесса, падающая в объятия рыцаря, благодарная ему за вызволение из лап дракона, — как она сама.
Роль дракона в сказке, как это ни странно, тоже досталась Клинту Викхэму.
— Это не очень хорошая история, — пристыдила ее Мэри-Ли, дослушав сказку до конца.
Наконец они повернули обратно.
Они решили подъехать к Ставерли через центральный вход и теперь медленно следовали по парку.
Неожиданно из тени деревьев возникли двое мужчин.
— Привет! — сказал один. — Эта малышка с тобой — случайно не девчонка Викхэма?
Он говорил с сильным американским акцентом, и, изучающе посмотрев на него. Тила поняла — мужчина ей чем-то не нравится.
Она почувствовала некую опасность, исходившую от этих людей, и практически не думая ответила:
— Нет, это не она. Эта молодая леди — подруга мисс Викхэм.
— Это правда? — В голосе американца слышалось разочарование.
Мэри-Ли удивленно посмотрела на свою гувернантку.
И прежде чем ребенок успел что-нибудь сказать. Тила поспешно бросила:
— Поехали, скорее! Я покажу тебе мост!
Мэри-Ли не нужно было уговаривать, и они быстро сорвались с места.
Лишь когда они отъехали на значительное расстояние. Тила обернулась.
Мужчины стояли на дороге лицом к Ставерли и, видимо, обсуждали дом.
От них действительно исходила явная угроза.
Сразу припомнились все эти рассказы о похищениях детей богатых бизнесменов с цепью получить выкуп.
— Тила не хотела пугать Мэри-Ли, но чувствовала, что должна защитить девочку.
Оставив лошадей в конюшне, они проникли в дом с черного хода, чтобы американцы не заметили
