– Да, милорд, но я не думала, что все может обернуться вот так. Что миледи решит сама проникнуть на сборище убийц.
– И вы говорите, что именно это она сделала сейчас?
– Да, милорд. Тим видел ее. Он видел, как миледи, одетая в принесенное мною мужское платье, вошла в конюшню перед тем, как туда направился Тайстлвуд со своими подручными.
Губы маркиза были крепко сжаты, но когда он заговорил, голос казался по-прежнему спокойным:
– Тим сказал вам, сколько человек направились в эту самую конюшню?
– Около двух дюжин, милорд, возможно, больше.
– И вы говорите, это место находится на Като-стрит?
– Да, милорд, и Тим уверен, что, если эти люди найдут миледи, ее наверняка убьют, – воскликнула Эмили.
– Будем надеяться, что они этого не сделают, – сказал маркиз. – Спасибо, Эмили, за то, что у вас хватило храбрости прийти сюда и сообщить мне, что происходит.
– Я должна была сделать это, милорд! Я должна была! Даже если это будет стоить мне места, не могу же я ждать спокойно, пока эти негодяи расправятся с миледи! – горячо воскликнула она.
– Нет, конечно, нет, – кивнул маркиз.
Он внимательно посмотрел на Эмили, затем произнес:
– Я думаю, вам не стоит возвращаться на Гросвенор-сквер. Это может быть опасно. Оставайтесь здесь. Моя экономка найдет для вас постель, а завтра мы обсудим, что делать дальше.
По щекам Эмили текли слезы.
– Спасибо вам, милорд, спасибо! – воскликнула она. – Конечно же, всем показалось странным, что я выбежала из дома сразу после того, как Тим рассказал о миледи. Они знают, что я люблю ее светлость и не позволю, чтобы с ней случилось что-нибудь дурное.
– С ней ничего не случится, и вы тоже будете здесь в безопасности! – заверил плачущую девушку маркиз.
Поднявшись из-за стола, он торопливо направился в холл. Отдавая распоряжения Бейтсону, Айво думал только о том, что нельзя терять ни минуты. Он обязан спасти Кару.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Подъезжая к Като-стрит в закрытом ландо, которым он иногда пользовался в Лондоне, Айво поймал себя на том, что не вполне верит рассказу Эмили.
Потом он вспомнил, как сказал утром Каре:
– Сегодня я обедаю дома, а завтра у меня встреча с несколькими министрами за обедом у лорда Хэрроуби.
Кара ничего не ответила на эти слова, да и разговор был самый обычный, ничего не значащий.
Но теперь маркиз не сомневался, что Кара отправилась на Като-стрит, чтобы проверить, правду ли говорит Эмили и действительно ли заговорщики наметили на завтра убийство лорда Хэрроуби и членов кабинета.
Это казалось почти невероятным, однако, как любил повторять маркиз: «…семена революции прорастают в обществе медленно, но верно, а правительство не принимает необходимых мер».
Чтобы убедиться, что Кара действительно отправилась на Като-стрит, а не спит мирно в своей постели, маркиз толкнул дверь в ее спальню. Если бы дверь оказалась запертой – Кара всегда запирала ее с того самого дня, как их обвенчали в часовне Брума, – Айво знал бы, что беспокоиться не о чем.
Но дверь сразу же открылась, и еще до того, как свет осветил нетронутую постель, на которую никто не ложился в эту ночь, маркиз уже понял, что Кара решилась на сумасбродный поступок, который может стоить ей жизни.
Маркиз не склонен был недооценивать опасность, угрожавшую Каре, и поспешил к ожидавшему его экипажу.
Он велел кучеру ждать его в укромном месте в стороне от Эджвер-стрит, а сам пешком двинулся к Като-стрит, стараясь держаться в тени.
Уже перевалило за полночь, на улице было тихо и почти безлюдно.
Здесь не было почему-то даже бродяг, роющихся в отбросах в поисках объедков, или мелких воришек, прятавшихся обычно в подворотнях в надежде поживиться за счет какого-нибудь подвыпившего джентльмена, поздно возвращающегося домой.
Эджвер-стрит была опасным местом для хорошо одетого джентльмена, и когда маркиз все-таки увидел в нескольких шагах от себя чью-то фигуру, он поспешил спрятаться, чтобы не оказаться вовлеченным в какую-нибудь неприятную уличную историю.
Айво примерно представлял себе, где находится Като-стрит, и без особого труда нашел улицу.
Это была маленькая, неприметная улочка, на которой стояли пара покосившихся конюшен и обшарпанные дома, явно нуждающиеся в ремонте.
Дома казались нежилыми, но в конце улочки была таверна, из окон которой падал на улицу тусклый золотистый свет, освещавший конюшню напротив, которая, по мнению маркиза, больше всего походила на место, описанное Эмили. А может быть, интуиция подсказала ему направиться именно к этой конюшне.
Дверь со сломанными петлями была приоткрыта, но Айво из осторожности не стал подходить близко.
Оглядевшись по сторонам и никого не заметив, он спрятался за дверью дома напротив и стал наблюдать.
Не сразу до маркиза дошло, что дом, в тени которого он прячется, – пустой, окна его выбиты, а дверь не заперта.
Тогда он вошел внутрь, ступая как можно осторожнее, чтобы не провалиться в какую-нибудь дыру и не скрипеть половицами, и стал наблюдать из укрытия за конюшней напротив.
Вскоре ему показалось, что под дверью мелькнул свет, но он не мог бы поручиться за это.
Все вокруг казалось таким безмятежным и в то же время таило смутную угрозу.
Именно в этот момент маркиз по-настоящему испугался за Кару.
«Как она могла, – спрашивал он себя, – совершить столь опрометчивый поступок? Пробраться, переодевшись в мужское платье, в логово разбойников, чтобы подслушать их планы! Но ведь эти люди убьют, не моргнув глазом, каждого, кто станет свидетелем их злодеяния».
Айво не мог не признать безусловного мужества Кары. Он не мог даже представить себе, чтобы любая другая из знакомых ему женщин пошла бы на подобный риск.
Но Кара – она всегда была непредсказуема, с самого первого дня их знакомства.
Она была такой маленькой и хрупкой, такой хорошенькой – Айво не мог вынести мысли о том, что с ней могут обойтись грубо, возможно, пытать, чтобы она выдала всю имевшуюся у нее информацию, а потом убить.
Впервые после того, как Айво выехал из дома, он подумал, что напрасно не взял с собой подкрепление.
Но, если Эмили права и заговорщиков было не меньше двух дюжин, требовалось по меньшей мере такое же количество людей, чтобы справиться с ними. А где взять столько помощников сейчас, поздней ночью?
Ожидание казалось невыносимым. Маркиз стал размышлять, что можно предпринять в этой опасной ситуации, но в этот самый момент дверь конюшни медленно открылась.
Маркиз задержал дыхание. Из конюшни высунулся какой-то мужчина, оглядел улицу, убедился, что все спокойно, открыл дверь пошире, и заговорщики один за другим покинули конюшню.
Именно такими и представлял их себе Айво.
В заговорах такого рода обычно принимали участие не замученные непосильным трудом рабочие, которым действительно было против чего протестовать, а проходимцы и отбросы высшего класса английского общества, всегда готовые полагаться при разрешении любого конфликта на грубую силу.
Тут были люди разного возраста, очень разные внешне, насколько удалось разглядеть их Айво во мраке, но все выглядели как отпетые бунтовщики, и все они напоминали маркизу пиратов, готовых рисковать жизнью за жирный кусок добычи.
В полной, почти зловещей тишине заговорщики выскальзывали один за другим из дверей конюшни и
