— Оставьте это мне, — прервал ее граф. — Поскольку я пригласил вас на чай, не будете ли вы любезны надеть шляпку?
Минерва немного беспомощно посмотрела на графа, но ничего не смогла сказать или поделать.
Минерва еще не успела осознать происходящее, а фаэтон, которым правил граф, уже вез ее с детьми к замку.
Дети весело, без тени смущения, болтали с графом, словно знали его всю жизнь.
Вначале граф повел их в конюшни.
Лошади так понравились Дэвиду, что он пришел в совершенный восторг.
— Завтра утром мастер Дэвид будет кататься, так что подберите ему подходящую лошадь, — приказал граф главному груму.
— Подберу очень хорошую, не хуже, чем у сэра Энтони, милорд, здесь их полно, — ответил грум.
— Я тоже хочу кататься! — заявила Люси. — Если Дэвиду дадут лошадь, то я тоже хочу!
— Нет-нет, тебе нельзя, — быстро сказала Минерва.
— Не понимаю почему, — возразил граф. — Ей нужен хороший пони.
Минерва вздохнула.
Пока старший грум показывал детям огромного жеребца, на котором ездил хозяин замка, девушка тихо сказала графу:
— Прошу вас, не позволяйте им слишком многое! Сейчас им весело, но, когда вы вернетесь в Лондон и забудете о них, им будет очень тяжело вернуться к прежней жизни!
— Я прекрасно понимаю вас, Минерва, — ответил граф, — но я люблю поступать по-своему и не прислушиваюсь ни к каким доводам.
Минерва непокорно вздернула подбородок, но тут его серые глаза встретились с ее взглядом, и все возражения так и не были высказаны.
Они вошли в замок, и граф приказал подать чай в салоне.
Дети никогда еще не видели, чтобы в этой комнате были распахнуты ставни, а мебель стояла без чехлов, — и уж тем более они не видели ничего из того, что было сделано к приезду графа.
Перед приездом хозяина в замке трудились множество рабочих, так что Минерва не позволяла детям заходить в салон, хотя они и бывали в остальных частях дома и видели все произошедшие там перемены.
Теперь же для Люси все вокруг выглядело дворцом из волшебной сказки.
Дворецкий и два лакея принесли превосходный чай с сандвичами и пирожными всех видов.
Поднос с серебряным чайником был поставлен перед Минервой, чтобы девушка разливала чай.
Люси все время была молчаливой и задумчивой. Только съев обещанный графом шоколадный торт, она удивленно проговорила:
— А у нас дома торт бывает только на день рождения да на Рождество. Вот бы мы всегда пили чай с тобой!
Граф улыбнулся, и Минерва сердито сказала ему:
— Вот видите, что вы натворили! Теперь они уже не будут довольствоваться хлебом с вареньем!
— Впервые в жизни красивая женщина попросила у меня шоколадный торт, — рассмеялся граф. — Не мог же я отказать ей!
Он повернулся к Люси.
— Вот что я сделаю, — произнес он. — Пока я в замке, я прикажу моему повару каждый день печь торт специально для тебя.
Люси вскрикнула и вскочила с места. Не успела сестра остановить ее, как девочка обняла графа за шею и поцеловала его.
— Спасибо, спасибо! — воскликнула она. — Ты добрей всех на свете! Я тебя так люблю!
Минерва не знала, что и сказать. Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Тони. На мгновение он застыл, глядя на свою семью, сидевшую в другом конце комнаты, — Минерва перед серебряным прибором, Дэвид с большим куском пирога, Люси обнимает за шею графа.
Девушка тревожно посмотрела на брата, и Тони шагнул вперед.
— А, это вы, Линвуд! — произнес граф. — Надеюсь, вам понравилась поездка?
— Ваши лошади великолепны, и вы сами это знаете, — ответил Тони. — Но почему моя семья здесь?
— Я неожиданно явился к вам домой, — объяснил граф. — Мне рассказали о красоте Дуврского дома, который, конечно, должен принадлежать владельцу замка, и я решил, что он входит в мое поместье.
Тони глубоко вздохнул, но не издал ни звука. Граф добавил:
— Когда я познакомился с вашими очаровательными сестрами и братом — кстати, он любит лошадей так же, как вы, — я убедил их приехать в замок и выпить со мной чаю. Думаю, вы присоединитесь к нам?
Тони ничего не оставалось делать, и он сел рядом с Минервой, которая налила ему чаю.
Девушка заметила, что брат хмурится, и испугалась, как бы он не сказал в присутствии графа что- нибудь неподобающее.
Словно заметив возникшее между ними напряжение, граф встал, сказав Люси:
— Пойдем-ка со мной, прикажем лакеям зажечь свечи в канделябрах, чтобы ты посмотрела на комнату, как хотела.
— Это будет так здорово! — откликнулась Люси. Она взяла графа за руку и, пританцовывая, пошла рядом с ним. Они вышли из салона.
— Что произошло? — спросил Тони у сестры. — Ради всего святого, что вы тут делаете?
— Он… приехал посмотреть на Дуврский дом, — объяснила Минерва, — и я подумала… вдруг он его купит! А потом, когда пригласил нас на чай, дети так обрадовались этому, что я не смогла отказаться.
— Понимаю, — согласился Тони. — И все же умоляю тебя, Минерва, не связывайся с ним больше!
Про себя Минерва подумала, что она уже связалась с графом и, если он захочет познакомиться с ней еще ближе, помешать ему будет очень сложно.
Впрочем, сказала себе она, граф скоро вернется в Лондон и забудет семью Линвудов.
Если же он купит Дуврский дом, то, возможно, позволит им остаться там в качестве арендаторов, и тогда будущее будет куда менее мрачным.
Граф вернулся очень скоро. Вслед за ним вошли лакеи с длинными шестами, на концах которых были огоньки.
Когда свечи в канделябрах загорелись, Люси в восторге затанцевала по комнате.
— Как красиво! — щебетала она. — Я так и думала, что будет красиво!
Она вытянула вверх руки и закружилась сначала под одним канделябром, а потом под другим.
— Когда-нибудь, — сказал Минерве граф, — она поедет на бал и станет его королевой, как ее сестра.
На лице Минервы появилось выражение удивления, и она произнесла:
— Я никогда не была на балу… но, быть может, Люси повезет больше!
— Вы никогда не были на балу? — переспросил граф, словно боясь ослышаться. — Но ведь даже в такой глуши должны время от времени устраиваться празднества.
— Когда папа был жив, он ездил на охотничьи балы, просто чтобы не обижать тех, кто приглашал его, — пояснила Минерва. — Но когда я выросла, у нас не стало денег… ни на платье… ни на карету, чтобы отвезти меня.
Последние слова показались ей слишком мрачными, и девушка весело добавила:
— Конечно, я могла бы поискать в вашем поместье тыкву, чтобы превратить ее в карету, и белых крыс, чтобы превратить их в лошадей и запрячь!
— Я хочу предложить вам кое-что получше, — сказал граф. — Однажды, Минерва, вы будете приглашены на бал сюда!
Минерва уже заметила, что однажды он назвал ее по имени. Теперь же, услышав это во второй раз, она заметила, что ее сердце забилось чаще, и назвала себя глупышкой.
