– Так же, как и для меня. А потому, когда сегодня днем я заеду за тобой, чтобы снова позавтракать вместе, нам придется еще немало поговорить с тобой о нашем будущем. Впрочем, одно я знаю уже точно: жить без тебя я не в силах.
– Нашем… будущем… – эхом повторила Тина, и слова застыли у нее на губах, а ледяная рука мучительно сжала сердце.
– Мы должны быть вместе, – еще раз сказал граф. – И пусть мы знаем друг друга всего несколько дней, ты заполнила мою душу настолько, что нет теперь для меня иной жизни, как только вместе. – Он снова поцеловал девушку, но лакей открыл дверцы. – Так не беспокойся же ни о чем, моя Радость, и предоставь все хлопоты мне. Ложись спать и спи сладко. Я заеду за тобой в час, и тогда мы обсудим все волнующие тебя вопросы.
Тина слабо улыбнулась, но отвергла протянутую графом раненую руку, которую тот протянул, чтобы помочь ей выйти из кареты.
– Прошу тебя, не надо. Ведь ты знаешь, лучше не беспокоить рану, пока кровь не остановилась окончательно…
– Ты так заботишься обо мне? – счастливо рассмеялся граф.
– Мне бы хотелось… это делать.
Глаза их встретились.
Но Тина быстро выпрыгнула из кареты и, опасаясь того, что граф может последовать за ней, бросилась вверх по лестнице не оглядываясь.
Тина уже почти заснула, как услышала, что ее зовет брат.
Трудно было прийти в себя и вернуться к действительности после радужных мечтаний, и потому девушка надеялась, что Кендрик, не услышав ответа, успокоится и оставит ее в покое. Но он настаивал:
– Тина! Да проснись же. Тина? Проснись!
– Что? Что случилось? – нехотя спросила она полусонным голосом и с трудом раскрыла сомкнутые веки. Тут она увидела, что Кендрик уже стоит рядом с ее постелью, одетый так же, как и отправляясь на дуэль рано утром.
– Просыпайся, – теребил он сестру за плечо. – Мы должны немедленно покинуть эту квартиру!
– Покинуть? Как покинуть? Зачем? И куда мы денемся?
– Домой!
Это слово словно окатило девушку ледяной водой с головы до ног, и она резко присела на постели.
– Что произошло? Что-то плохое?
– Мы должны немедленно покинуть Париж, и если ты сейчас поспешишь, то мы еще успеем на экспресс, который и довезет нас как раз до той узловой станции,
где мы сбежали. Он отбывает в одиннадцать.
– Но мы не можем уехать так вдруг! Да и зачем эта спешка?
Кендрик обессиленно упал на ее кровать и сбросил с головы шляпу.
– Сегодня в прессе будет слишком много вопросов, – наконец выдохнул он. – А ты знаешь, до чего могут дойти эти писаки, когда почувствуют, что где-то запахло свеженькой сенсацией!
– Ты хочешь сказать, что они… намерены сообщить публике какие-нибудь сведения о дуэли?
– Да, что и удивительно. Я всегда полагал, что дуэли в Париже – дело совершенно обычное, но на сей раз случай вышел неординарный.
– По чем же? Чем?
– А тем, надо полагать, что маркиз не только проиграл этот поединок, но и получил тяжелое ранение в руку.
– Насколько серьезное?
– Ну, разумеется, ампутировать ее этому господину не станут, но вся соль в том, что дуэль состоялась из-за дамы. И он ее проиграл! Это позабавит весь Париж, особенно когда выяснится, что это за дама! Тина прикусила губы.
– Конечно, они все сделают для того, чтобы узнать загадочную незнакомку!
– Вот именно! Тем более что им уже известно о прибытии этой незнакомки со мной, то есть виконтом де Вийерни.
– Но, Кендрик, как же им удалось это установить?
– Если бы я знал! Вероятно, проговорился маркиз. После твоего отъезда с вечера Па Пайвы он весьма сильно напился, и я сам слышал, как он орал на весь салон, что будет драться не только с графом, но и со мной, чтобы заполучить тебя окончательно.
Девушка схватилась за голову и простонала:
– Это все я, я виновата!
– Слезами делу не поможешь, – остановил ее брат. – Я тоже хорош: следовало ожидать, что в таком городе мы непременно попадем в какую-нибудь историю.
– По что мы теперь можем сделать, чтобы прекратить их розыски
